Page 218 - Собор Парижской Богоматери

– Я люблю огонь, дорогой повелитель. Но не по той низменной причине, что он
согревает нам ноги или варит нам суп, а за его искры. Иногда я провожу целые часы, глядя на
них. Многое мне открывается в этих звездочках, усеивающих черную глубину очага. Эти
звезды – тоже целые миры.
– Гром и молния! Хоть бы я что-нибудь понял! – воскликнул бродяга. Ты не знаешь,
который час?
– Не знаю, – ответил Гренгуар.
Клопен подошел к египетскому герцогу.
– Дружище Матиас! Мы выбрали неподходящее время. Говорят, будто Людовик
Одиннадцатый в Париже.
– Лишняя причина вырвать из его когтей нашу сестру, – ответил старый цыган.
– Ты рассуждаешь, как подобает мужчине, Матиас, – сказал король Арго. – К тому же
мы быстро с этим управимся. В соборе нам нечего опасаться сопротивления. Каноники –
зайцы, кроме того, сила за нами! Судейские попадут впросак, когда завтра придут за ней!
Клянусь папскими кишками, я не хочу, чтобы они повесили эту хорошенькую девушку!
Клопен вышел из кабака.
А Жеан орал хриплым голосом:
– Я пью, я ем, я пьян, я сам Юпитер! Эй, Пьер Душегуб! Если ты еще раз посмотришь на
меня такими глазами, то я собью тебе щелчками пыль с носа!
Гренгуар, потревоженный в своих размышлениях, стал наблюдать окружавшую буйную
и крикливую толпу, бормоча сквозь зубы: Luxuriosa res vinum et tumultuosa ebrietas. 149 Как
хорошо, что я не пью! Прекрасно сказано у святого Бенедикта: Vinum apostatare facit etiam
sapientes! 150
В это время вернулся Клопен и крикнул громовым голосом:
– Полночь!
Это слово произвело такое же действие, как сигнал садиться на коней, поданный полку
во время привала: бродяги – мужчины, женщины, дети гурьбой повалили из таверны, грохоча
оружием и старым железом.
Луну закрыло облако. Двор чудес погрузился в полный мрак. Нигде ни единого огонька.
А между тем площадь далеко не была безлюдна. Там можно было разглядеть толпу мужчин и
женщин, которые переговаривались тихими голосами. Слышно было, как они гудели, и видно
было, как в темноте отсвечивало оружие Клопен взгромоздился на огромный камень.
– Стройся, Арго! – крикнул он. – Стройся, Египет! Стройся, Галилея!
В темноте началось движение. Несметная толпа вытягивалась в колонну. Спустя
несколько минут король Алтынный вновь возвысил голос:
– Теперь молчать, пока будем идти по Парижу. Пароль. «Короткие клинки звенят!»
Факелы зажигать лишь перед собором! Вперед!
Через десять минут всадники ночного дозора бежали в испуге перед длинной процессией
каких-то черных молчаливых людей, направлявшихся к мосту Менял по извилистым улицам,
прорезавшим во всех направлениях огромный рыночный квартал.

IV. Медвежья услуга

В эту ночь Квазимодо не спалось. Он только что в последний раз обошел собор. Запирая
церковные врата, он не заметил, как мимо него прошел архидьякон, выразивший некоторое
неудовольствие при виде того, как тщательно Квазимодо задвигал и замыкал огромные
железные засовы, придававшие широким створам дверей прочность каменной стены. Клод

149 От вина распутство и буйное веселье (лат.)

150 Вино доводит до греха даже мудрецов! (лат.)