Page 83 - Собор Парижской Богоматери

суровым священнослужителем и все более мрачным человеком. В каждом из нас существует
гармония между нашим непрерывно развивающимся умом, склонностями и характером, и
нарушается она лишь во время сильных душевных потрясений.
Так как Клод Фролло уже в юности прошел почти весь круг гуманитарных положенных
и внеположенных законом наук, то он вынужден был либо поставить себе предел там, ubi
defuit or bis 55 , либо идти дальше, в поисках иных средств для утоления своей ненасытной
жажды познания. Древний символ змеи, жалящей собственный хвост, более всего применим к
науке. По-видимому, Клод Фролло убедился в этом на личном опыте. Многие серьезные люди
утверждали, что, исчерпав все fas 56 человеческого познания, он осмелился проникнуть в
nefas 57 . Говорили, что, последовательно вкусив от всех плодов древа познания, он, то ли не
насытившись, то ли пресытившись, кончил тем, что дерзнул вкусить от плода запретного.
Читатели помнят, что он принимал участие в совещаниях теологов Сорбонны, в философских
собраниях при СентИлер, в диспутах докторов канонического права при Сен-Мартен, в
конгрегациях медиков при «Кропильнице Богоматери», ad cupam Nostrae Daminae. Он
проглотил все разрешенные и одобренные кушанья, которые эти четыре громадные кухни,
именуемые четырьмя факультетами, могли изготовить и предложить разуму, и пресытился
ими, прежде чем успел утолить свой голод. Тогда он проник дальше, глубже, в самое
подземелье этой законченной материальной ограниченной науки. Быть может, он даже
поставил свою душу на карту ради того, чтобы принять участие в мистической трапезе
алхимиков, астрологов и герметиков за столом, верхний конец которого в средние века
занимали Аверроэс, Гильом Парижский и Никола Фламель, а другой, затерявшийся на
Востоке и освещенный семисвечником, достигал Соломона, Пифагора и Зороастра.
Справедливо или нет, но так по крайней мере предполагали люди.
Достоверно известно, что архидьякон нередко посещал кладбище Невинных, где
покоились его родители вместе с другими жертвами чумы 1466 года; но там он как будто не
так усердно преклонял колени перед крестом на их могиле, как перед странными изваяниями
над возведенными рядом гробницами Никола Фламеля и Клода Пернеля.
Достоверно известно и то, что его часто видели на Ломбардской улице, где он украдкой
проскальзывал в домик на углу улицы Писателей и Мариво. Этот дом выстроил Никола
Фламель; там он и скончался около 1417 года. С тех пор домик пустовал и начал уже
разрушаться, до такой степени герметики и искатели философского камня всех стран
исскоблили его стены, вырезая на них свои имена. Соседи утверждали, что видели через
отдушину, как однажды архидьякон Клод рыл, копал и пересыпал землю в двух подвалах,
каменные подпоры которых были исчерчены бесчисленными стихами и иероглифами самого
Никола Фламеля. Полагали, что Фламель зарыл здесь философский камень. И вот в течение
двух столетий алхимики, начиная с Мажистри и кончая Миротворцем, до тех пор ворошили
там землю, пока дом, столь безжалостно перерытый и чуть не вывернутый наизнанку, не
рассыпался наконец прахом под их ногами.
Достоверно известно также и то, что архидьякон воспылал особенной страстью к
символическому порталу Собора Богоматери, к этой странице чернокнижной премудрости,
изложенной в каменных письменах и начертанной рукой епископа Парижского Гильома,
который, несомненно, погубил свою душу, дерзнув приделать к этому вечному зданию, к этой
божественной поэме кощунственный заголовок. Говорили, что архидьякон досконально
исследовал исполинскую статую святого Христофора и загадочное изваяние, высившееся в те

55 Где замыкается круг (лат.) . Имеется в виду «круг знаний», которым обучали в древности и в средние века.

56 Дозволенное (лат.)

57 Недозволенное (лат.)