Page 87 - Собор Парижской Богоматери

препятствовало им от всей души ненавидеть друг друга. Впрочем, то же самое мы наблюдаем
и в наши дни: уста каждого ученого, осыпающего похвалами своего собрата, – это чаша
подслащенной желчи.
Любезности, расточавшиеся Жаку Куактье Клодом Фролло, намекали на
многочисленные мирские блага, которые почтенный медик, возбуждавший своей карьерой
столько зависти, умел извлекать для себя из каждого недомогания короля с помощью более
совершенной и более достоверной алхимии, нежели та, которая занимается поисками
философского камня.
– Я был очень рад, господин Куактье, что вашего племянника, достопочтимого сеньора
Пьера Верее, облекли в сан епископа. Ведь он теперь епископ Амьенский?
– Да, отец архидьякон, благодатью и милостью божией.
– А знаете, у вас был очень величественный вид на Рождество, когда вы, господин
президент, выступали во главе всех членов счетной палаты!
– Вице-президент, отец Клод, увы, всего лишь вице-президент!
– А как далеко подвинулась постройка вашего великолепного особняка на улице
Сент-Андре-Дезарк? Это настоящий Лувр. Мне очень нравится абрикосовое дерево,
высеченное над входом, с этой забавной шутливой надписью: «Приют на берегу»! 65
– Увы, мэтр Клод! Эта постройка стоит мне бешеных денег. По мере того как дом растет,
я разоряюсь.
– И, полноте! Разве у вас нет доходов от тюрьмы, присутственных мест Дворца
правосудия и арендной платы со всех домов, лавок, балаганов, мастерских, расположенных в
его ограде? Это для вас хорошая дойная корова.
– Мое кастелянство в Пуасси в этом году не дало ничего.
– Зато дорожные пошлины на заставах Триэль, Сен-Джемс, Сен-Жермен-ан-Ле всегда
прибыльны.
– Они дают всего сто двадцать ливров, да и то не парижских.
– Но вы получаете жалованье в качестве королевского советника. Уж это верный доход.
– Да, брат Клод; но зато это проклятое поместье Полиньи, о котором так много толкуют,
не приносит мне и шестидесяти экю в год.
В любезностях, которые отец Клод расточал Куактье, слышалась язвительная затаенная
издевка, печальная и жестокая усмешка одаренного неудачника, который, чтобы отвлечься,
подшучивает над грубым благополучием человека заурядного. Последний ничего этого не
замечал.
– Клянусь душой, – сказал наконец Клод, пожимая ему руку, – я счастлив видеть вас в
столь вожделенном здравии.
– Благодарю вас, мэтр Клод.
– А кстати, – воскликнул отец Клод, – как здоровье вашего царственного больного?
– Он скупо оплачивает своего врача, – ответил медик, искоса поглядывая на своего
спутника.
– Вы находите, кум Куактье? – спросил его тот.
Эти слова, в которых слышались удивление и упрек, обратили внимание архидьякона на
незнакомца, хотя, по правде говоря, с тех пор как этот человек переступил порог его кельи,
архидьякон и так ни на минуту не забывал о его присутствии. Не будь у него веских причин
сохранять добрые отношения с медиком Жаком Куактье, этим всемогущим лекарем короля
Людовика XI, он ни за что не принял бы его в сопровождении этого неизвестного. И он не
выразил ни малейшего удовольствия, когда Куактье сказал ему:
– Кстати, отец Клод, я привел к вам одного из ваших собратьев, который, прослышав о
вашей славе, пожелал с вами познакомиться.
– Ваш спутник тоже причастен к науке? – спросил архидьякон, вперив в незнакомца

65 Игра слов: l'abricotier – абрикосовое дерево; l'abricotier – приют на берегу.