Page 85 - Собор Парижской Богоматери

полысел его широкий лоб, отчего голова его всегда была опущена, а грудь вздымалась от
непрерывных вздохов? Какая тайная мысль кривила горькой усмешкой его рот, в то время как
нахмуренные брови сходились, словно два быка, готовые ринуться в бой? Почему поседели
его поредевшие волосы? Что за тайное пламя вспыхивало порой в его взгляде, уподобляя глаза
отверстиям, проделанным в стенке горна?
Все эти признаки внутреннего смятения достигли особой силы к тому времени, когда
стали развертываться описываемые нами события. Не раз какой-нибудь маленький певчий,
столкнувшись с архидьяконом в пустынном соборе, в ужасе бежал прочь, – так странен и ярок
был его взор. Не раз на хорах, во время богослужения, его сосед по скамье слышал, как он к
пенью, ad отпет tonum 60 , примешивал какие-то непонятные слова. Не раз прачка с мыса
Терен, стиравшая на капитул, с ужасом замечала на стихаре архидьякона Жозасского следы
вонзавшихся в материю ногтей.
Вместе с тем он держал себя еще строже и безупречнее, чем всегда. Как по своему
положению, так и по складу своего характера он и прежде чуждался женщин; теперь же,
казалось, он ненавидел их сильнее, чем когда-либо. Стоило зашуршать возле него шелковому
женскому платью, как он тотчас же надвигал на глаза капюшон. В этом отношении он был
настолько ревностным блюстителем установленных правил, что когда в декабре 1481 года
дочь короля, Анна де Боже, пожелала посетить монастырь Собора Богоматери, он решительно
воспротивился этому посещению, напомнив епископу устав Черной книги, помеченный
кануном дня св. Варфоломея 1334 года и воспрещавший доступ в монастырь всякой женщине,
«будь она стара или молода, госпожа или служанка». Епископ сослался на легата Одо,
допускавшего исключение для некоторых высокопоставленных дам, aliquae magnates mulieres,
quae sine scandalo evitari поп possunt 61 . На это архидьякон возразил, что постановление легата
издано в 1207 году, то есть на сто двадцать семь лет раньше Черной книги; следовательно, его
должно считать упраздненным. И он отказался предстать перед принцессою.
Между прочим, с некоторых пор стали замечать, что отвращение архидьякона к
египтянкам и цыганкам усилилось. Он добился от епископа особого указа, по которому
цыганкам воспрещалось плясать и бить в бубен на соборной площади; он рылся в истлевших
архивах консистории, отыскивая процессы, где, по постановлению церковного суда, колдуны
и колдуньи приговаривались к сожжению на костре или к виселице за наведение порчи на
людей при помощи козлов, свиней или коз.

VI. Нелюбовь народа

Как мы уже указывали, архидьякон и звонарь не пользовались любовью ни у людей
почтенных, ни у мелкого люда, жившего близ собора. Всякий раз, когда Клод и Квазимодо,
выйдя вместе, шли, слуга позади господина, по прохладным, узким и сумрачным улицам,
прорезавшим квартал Собора Богоматери, вслед им летели острые словечки, насмешливые
песенки, оскорбительные замечания. Но случалось, хотя и редко, что Клод Фролло ступал с
высоко поднятой головой; тогда его открытое чело и строгий, почти величественный вид
приводили в смущение зубоскалов.
Оба они в своем околотке напоминали тех двух поэтов, о которых говорит Ренье:
И всякий сброд преследует поэтов, Вот так малиновки преследуют сову.
То озорной мальчишка рисковал своими костями и шкурой ради неописуемого
наслаждения вонзить булавку в горб Квазимодо. То не в меру бойкая и дерзкая хорошенькая
девушка мимоходом умышленно задевала черную сутану священника, напевая ему прямо в
лицо язвительную песенку: «Ага, попался, пойман бес!» Иногда неопрятные старухи,

60 К общему напеву (лат.)

61 Для некоторых именитых жен, посещения коих нельзя избежать, не вызывая огласки (лат.)