Page 133 - Краеведческий бюллетень

мифа известны не только среди населения Нижнего Амура, но и Сахали­ щерах обитали ископаемые медведи эпохи мустье - начала верхнего па­

на и Охотского побережья. Во время совместных советско-американс­ леолита. Вторая деталь - в поединке соперники демонстрируют силу, и

ких археологических раскопок в 1973 г. на Аляске аналогичную по со­ медведь, встав на задние лапы, когтями передних царапает дерево - то

держанию легенду североамериканских индейцев рассказал известный есть оставляет гриффады, те не однажды ставившие в тупик пещерных

антрополог США профессор Вильям Лафлин»31. Последнее обстоятель­ открывателей резаные следы на стенах пещер, одни из которых действи­

ство свидетельствует о том, что канон, составивший основу мифа, сложил­ тельно оставили медведи, а другие - это символические имитации, вы­

ся еще в палеолитическую эпоху в среде, общей для будущих сибирских, полненные рукой палеолитического человека. Третья деталь - не в со­

дальневосточных, арктических и американских этносов, то есть никак­ стоянии дотянуться до места, которое оцарапал Накат, и показать свой

ие позже того времени, когда предки североамериканских индейцев пе­ след, Торгани решает «поискать себе когти» - выбирает камень, заостряет

решли но оледеневшей Бсрингии из Азии в Новый Свет. Я обнаружил его и убивает им медведя. Так мы видим еще один атрибут палеолита -

соответствующие мотивы в книге айнского фольклора, изданной Б. Пил- каменное орудие, и даже его изготовление. Четвертая деталь-сопоставле­

судским, а также полный текст религиозной легенды об этом в уже цити­ ния и противопоставления человеческой руки и медвежьей лапы - зао­

рованной его работе по айнскому празднику медведя32, а в 1984 и 1986 гг. стренного камня и когтей. Здесь - прямая аналогия со знаками «ран» и

записал отрывки сходных легенд от старых информаторов в орокско-эвен- «ответных ран» - символами, обычными для ранних этапов верхнего па­

кийском оленеводческом поселке Вал на севере Сахалина - якутки М. Бу- леолита. «Раны» - это знаки, которые часто различаются на первобытных

бякиной, орочонки А. Михеевой и негидальца Н. Соловьева. изображениях добычи (как считается, именно добычи, а не просто живот­

Содержание мифа - в наиболее полной и, судя по всему, весьма арха­ ного), а «ответные раны» изображались, возможно, в знак символической

ической версии, сохранившейся у эвенов, вкратце таково. Две сестры компенсации - как периодическая плата охотника за акты убийства.
заблудились во время пурги, одна в поисках другой провалилась в берло­ Миф настойчиво акцентирует внимание на сходстве и различиях между

гу, где провела зиму с медведем. Весной медведь вывел ее к дому. Пожив медведем и человеком. Так, Накат неоднократно «поднимается во весь

с родителями, дочь затосковала и снова ушла в лес. Однажды ее мать рост», как бы подчеркивая свое родство с людьми. Стоящий на задних

наткнулась в лесу на пещеру, из которой доносился детский плач. Про­ лапах медведь - характерная особенность изображений зверя в сибирс­

никнув внутрь, женщина увидела свою дочь с двумя малышами —один ком искусстве. Исследуя образы медведя и человека, А. Ь. Островский,

был медвежонком, а другой человеческим ребенком. Став юношами, бра­ привлекший для этого сибирские и дальневосточные материалы по охот­

тья медведя звали Накат, а человека Торгани; в ссоре стали мериться си­ ничьей и лечебной магии, шаманскому обряду, культу' близнецов и мифо­

лами, и Торгани убил Наката. Но прежде чем умереть, медведь предпи­ логии, пишет: «При всем несходстве этих разных по их прагматике этно­

сал людям ритуал своих похорон, объяснив, как следует убивать медве­ культурных контекстов семантика образа медведя всякий раз опирается

дей, свежевать их туши, потреблять мясо и хоронить останки. Соблюде­ на сопоставление медведя с человеком по физическому облику. Психоло­

ние всех условий, завешал он, позволит успешно вести охотничий про­ гическая предпосылка к этому - подобие тела медведя телу человека по

мысел. Так люди и стали поступать, и с тех пор существуют медвежий зрительным очертаниям и по двигательной активности»33. О том, как и

праздник и весь культ медведя. Заметим, что концовка вполне типична чем похож медведь на человека, мне доводилось немало слышать от охот­

для религиозного мифа, назначение которого - не столько объяснение ников Сахалина, однако я был сильно удивлен, увидев на медвежьем праз­

обычая, сколько его установление, санкционирование. днике в Венском тушу этого зверя, освобожденную от шкуры, - с перво­

В этом мифе показательна не сама сюжетная линия, варьирующаяся у го взгляда иллюзия нагого человека была полной. Может быть, люди из­

разных народов и даже у разных информаторов в одном и том же селении, древле ощущали потребность в идентификации и разграничении двух

а некоторые отчетливые детали, которые содержатся в «канонической» таких похожих существ, тем более что принцип подобия лежал в основе

эвенкской версии, зафиксированной Г. М. Василевич. Первая деталь - пе­ первобытной магии и всего общественного сознания.

щера, фигурирующая в каноне. Медведи, с которыми имеют дело совре­ Конечно, мифологическая канва и основанные на ней глубоко архаи­

менные народы восточносибирского круга, не живут в пещерах, но в пе­ ческие верования в мистический брак медведя и женщины не открывают

тайн палеолитического мышления и первобытной духовности, но все же

31 Васильевский Р. С. По следам древних культур Хоккайдо. Новосибирск.

1981. С. 126. JJ Островский Б. А. Тело человека и тело зверя. На материалах медвежьего

32 Pilsudski В. Materials for the study of the Ainu language and folklore. Cracow, культа у народов Сибири и Дальнего Востока А Краеведческий бюллетень

1912. Pp. 116-128. 133-135, 232-236: Пилсудский. /915. C. 160-162. Южно-Сахалинск, 1992. N° 4. С. 53.

130 131