Page 10 - И жили люди на краю

7
старика, изогнув его седую длинную бороду и вздыбил над
широким лбом пепельные волосы. Гурей поднял глаза на тучу,
закрывшую полнебосвода, грязно-жёлтую, вязкую, точно
наполненную илом. И – о, чудо! – как будто дьявол полоснул её
саблей, и она начала разламываться надвое. Одна половина тяжко
сползла к югу, другая – к северу, а в центре, прямо над головою
Гурея, блеснула пронзительной синевы полоса. Словно река.
– Господи, – глухо произнёс Гурей и перекрестился. – Чо ты
не взял меня? Была же ночь... Пошто мне ишо один день?
Сотвори, чтоб ушёл я к жене своей Лукерье. Сотвори, прошу...
Неожиданно ослаб ветер, и всё окрест непрочно, обманно
онемело в затишье утренней свежести, а реку небесной синевы
уже сдавливали лобастые берега туч; и вот сомкнулись –
потемнело так, будто ночь повернула вспять.
В эту минуту Гурей услышал тревожный крик:
– Батя!.. Батя!..
Старик, подавшись вперёд, вцепился пальцами в
прогнившие перила на крыльце и замер.
«Чо, опять кто помер? – жалостливо подумал Гурей,
– Скоко уж внуков сгинуло. Пошто смерть заместо их меня не
возьмёт?»
Антип с разгону налетел на калитку – хрустнуло
обветшалое дерево. Гурей выругался:
– Фу, чёрт заполошный!.. Никак забыл, чо открыватся-то
она не во двор.
– Батя, сэнсо! – Антип рванул калитку с такой силой, что
она слетела с петель; подбежав к отцу, выкрикнул ещё громче: –
Сэнсо, батя! Началося!..
Гурей вяло усмехнулся в бороду.
– Сэнсо?.. Война?.. А как она може начаться, ежели ишо не
кончалась? Ты с бабой спал, али опять в хлеву?
– С бабой. И не пьянствовал.