Page 14 - И жили люди на краю

11
что тот воевал против большевиков, которые взялись править
Россией. Не одолел их, бежал к китайцам, от них переправился к
японцам, а они его еще в тридцать пятом году привезли сюда.
Привезли и как бы забыли о нём. «Не нужон, – рассудил Гурей. –
Грехов много имет. И ентих большаков так материт, так
полоскат!.. Ежели заявятся, не сносить ему башки».
Он миновал избу Антипа и ещё несколько дворов, из
которых никто его не окликнул, даже из окон не зыркнули –
словно в погребах сидели или удрали куда...
Выйдя из поселения, он долго и настырно брёл по плоской
глинистой дороге, пока не приблизился к речке, стремительно
рвущейся навстречу морским мутным волнам. Вот здесь он и
примет смерть! На берегу, где в девятсот пятом высадился
большой японский десант.
– Впустили мы... Чо могли? – сказал он, словно перед
кем-то оправдывался, и губы его потянула в сторону жалкая,
почти безумная, взывающая к нисхождению улыбка.
Обвальный дождь, раскачиваемый ветром, шумно хлестал
по земле. Гурей провёл рукой по волосам, прилипшим к
продолговатому с тяжёлым затылком черепу, провел по бороде –
с неё вода потекла, как с мочалки – и повернулся спиною к морю,
ища подслеповатыми глазами амбразуру дота. И вот заметил под
свисающей с обрыва травой чёрную узкую щель.
– Стреляй!
И отвёл глаза. Ждал.
– Стреляй, велю!..
И вспомнил, что год назад, в сорок четвертом, где-то тут
японцы положили русского парня, сына Дарьи и Георгия. Время
тогда было смутное. Говорили, что над городами появляются
американские самолёты, временами сбрасывают бомбы.
Староста обошёл все избы и предупредил: если в поселении или
на берегу увидите человека, чертами лица и цветом кожи