Page 13 - И жили люди на краю

10
Он решил прощально оглянуть поселение и потому вышел
на пустошь с замшелыми пнями, с кочками, осыпанными
крупной брусникой, с маслятами, которые почему-то никто не
оборвал. Заношенная, в заплатах рубаха промокла, холщовые
штаны липли к ногам, тяжелея; резкие порывы ветра толкали в
спину, будто торопили: быстрее. Путь его был похож на петлю –
вернулся к поселению, встал на бугре, обозревая сразу две
улицы.
Избы – и те, что одряхлели, опав до окон в землю, и те, что
высились добротно и нарядно, прикрывая собой хлева, сараи,
баньки, – все эти постройки показались ему столбцами
иероглифов. Каждый иероглиф – двор со своим смыслом, со
своею судьбой.
«Господи, пошто так причудилось? – удивился Гурей и
побрел по первой улице. – Ишо и какую напраслину могу
подумать, а люди сельбище тако отстроили, чо и детям
сгодится».
– Гурей! – окликнула старика из-под деревянного навеса
статная женщина в теплой кофте ручной вязки; погладила по
боку корову, подняла подойник с молоком. – Тебе ли, Гурей, под
дождём бегать? Детство, что ли, вспомнил?
Гурей почесал за ухом, точно забыл, что хотел ответить. И
спросил:
– Слыхала?
Женщина печально кивнула.
– Кто ж не слыхал? Разве медведь в тайге?
– Твой-то чо?
– Брагу тянет. А сердце у него, сам знаешь... Зайди.
– Не могу, Дарья. Туды ухожу... – Гурей показал рукой
вперёд и пошёл. Он понимал, как тревожно сейчас Дарье и ее
мужу Георгию, белогвардейцу. Правда, старик толком не знал,
кто такие белогвардейцы, но от Дарьи и самого Георгия слышал,