Page 176 - И жили люди на краю

173
ничего не могли предпринять, чтоб не отстали основные силы
дивизии. Лишь 165-й полк с небольшим количеством танков и
артиллерии опрокинул опорный пункт, прикрывавший
единственную дорогу, продвинулся дальше, ударил в главную
линию укреплений. И отскочил – крепка. Ясно: японцы
врывались в землю, не торопясь, надежно, и бетон у них прочен.
Что наша броня.
В какую-то минуту генерал чуть ли не с отчаянием
подумал, что застрянет со своим корпусом перед Харамитогэ.
Застрянет, а в штабе армии, разумеется, сделают
соответствующие выводы. И это у него, фронтовика, бившего
немцев, здесь оправданий не будет. Да и никому не нужны его
оправдания.
И он не желает выслушивать оправдания командиров,
которые за трое суток показали себя круглыми головотяпами.
Двоих таких «полководцев» отстранил. Но иные-то, умные и
толковые, почему вели себя по-разному в одинаковых условиях?
Одни пробирались через болота, мари, чащобы и налетали на
врага смело, не терялись в окружении, а другие блуждали по
лесам, не то ища противника, не то прячась от него. Батальон
Миденко совсем заблудился – едва нашли с самолёта. И
обвинить-то командира нельзя – действовал по приказу свыше.
Есть без вести пропавшие. Кто это? Тоже заблудившиеся или
дезертиры?
Даже по одной и той же дороге войска двигались не
одинаково. Что это, нерасторопность?.. Поступили донесения о
красноармейцах, которые заслонили своим телом амбразуры. Вот
герои! Вот кто делает победу! А сколько сейчас думающих об
ином? И солдат, и офицеров. Время такое: через пару недель,
возможно, и раньше, всё завершится. Кому охота, чтобы с
окончанием войны, окончилась его жизнь? Но если каждого об
этом спрашивать… ещё четыре года воевать. На митингах ведь