Page 505 - И жили люди на краю

502
это лишь представилось...
– Падаем!.. Мы падаем!.. – вскрикнула Надежда и
вцепилась в его руку.
– Вы что?.. Этого не... – из-под ног Ромашова словно
выскользнул пол, и он на спине скатился в угол, таща за собою
женщину; она головой упёрлась в его живот, ногти её, кажется,
вошли ему в руку. Он увидел над собой противоположную стену
и постарался сказать спокойно: – Ветром... набок повернуло.
Сейчас выровнится.
Вдруг он ощутил, что его как-то разом придавило. Нет, на
него навалились не сумку, не узлы, не Надежда. Это была
какая-то неясная, противоестественная и могучая сила – под её
воздействием тело стало лёгким, словно парящим в пустоте, а
голова свинцово отяжелела и как бы попала в тиски, которые всё
безжалостней сжимали её с боков. Где-то далеко-далеко, но он
догадался – это рядом – кричали в ужасе люди.
«К чёртовой матери валимся! – во вспышке отчаяния
подумал Ромашов. – Амба!»
Самолёт ударился, кажется, крылом о дерево, и в то же
мгновение Ромашов почувствовал, что его куда-то кинуло. Ещё
он услышал треск, а затем всё померкло
Он очнулся от холода и с минуту лежал в оцепенении,
прислушиваясь к своему телу: где что болит, что переломано. И
– странно, невероятно – у него нигде ничего не болело. Нет,
такого быть не может. Неужели он до того разбит, что уже не
испытывает никаких ощущений? Но такого тоже, наверное, не
может быть.
Шевельнул пальцами рук, затем поднял руки, дотянулся до
края ямы, в которой лежал. Вернее, это была не яма – так глубоко
провалился под ним снег. Медленно, с опаской сел, сгибая ноги в
коленях. Всё цело, не болит. Прямо не верится. Поднялся, и тут
кольнуло где-то в боку, но несильно, и он об этом сразу забыл.