Page 528 - И жили люди на краю

525
зачем я еду в эту невообразимую для них даль, полудикую
глушь? Что может быть на такой земле, кроме каторги или лагеря
для заключённых?»
Но было у них не только недоумение; он почувствовал, что
Настя, поглядывая за ним украдкой, сомневается в том, что он
возвращается на остров лишь затем, чтоб «улучшить
медицинское обслуживание населения». Очевидно, у сестры
были мысли о Вале, и бродило подозрение, что он не порвал с
нею. Сказать прямо, мол, как ты можешь ехать к той девице, из-за
которой умерла мама, Настя не решилась. Видимо, мешало
другое предположение: что, если действительно он направляется
туда из чисто патриотических побуждений?
Павел тоже – были такие минуты – спрашивал себя: а стоит
ли тащиться на край света, не лучше ли остаться в столице, дома?
Во время войны у офицеров и солдат случались скоротечные
сближения с женщинами, иные пригрелись друг к другу на
месяцы и на годы. Однако схлынула военная пора, и мужички
– прощай-поехали к своим жёнам, невестам или просто в
будущее, где ещё встретятся девушки. Мог бы и Павел вот так.
Собственно, когда он уезжал, Валина мать решила: навсегда!
Нет, она не шумела: мол, набил девке брюхо, а теперь вещички
собираешь? Она только глянула укоряющими, воспалёнными
глазами, – наверное, плакала всю ночь – и сказала:
– Как сердце велит, так и поступай.
И Валя, казалось, не сполна ему верила. Это Павла даже
обидело. Но когда он уже в Москве подходил к своему дому,
неожиданно подумал, что, верно ведь, неохота будет уезжать
обратно. Здесь всё знакомо, мило, здесь всё родное. И после, в
иные дни, он почти не вспоминал Валю; если же вспоминал, то с
какими-то противоречивыми чувствами: или ныло сердце – как
она там, не болеет ли? – и хотелось всё бросить и мчаться к ней,
единственно любимой, ласковой, прижать к груди своей её