Page 59 - И жили люди на краю

56
отца-героя. И только один мужчина, бородатый и мрачный,
шепнул на ухо: «Что-то не то, сынок. Вырастешь, быть может,
разберёшься». Михаила охватил ужас: и на кладбище вражеский
элемент. Хотел позвать милиционера и увидел перед собой
Вадима. Тот недоумевающе усмехнулся: «Как так? То враг, то
герой?..»
Комбат, вставая, задел консервную банку с окурками. Она
скатилась на пол.
– Готов, говоришь?.. А теперь слушай: твоя рота пойдёт
первой. Двинешь через лес на дорогу, там где-то их опорный
пункт. Ударишь сходу! А батальон – за тобой, – он глянул на
вещмешок, из-под которого смотрела мышь. – Когда выходить...
скажу. Ну, – протянул руку. – Пока.

ПОПРОСИЛСЯ СТАРИК НА ВОЙНУ

Игнат Игнатьевич безумно любил свою младшую дочь
Елену, и как только появлялся у него свободный вечер, он
спускался с нагорья, на котором стоял центр города, – шёл
суетливо от обкома партии (работал в нём лектором) по улице в
низине и сворачивал влево, в проулок, не просыхающей от грязи;
во дворе дома было сухо, и крыльцо светилось белизною
вымытых досок.
– Тук-тук, кто в тереме живёт? – спрашивал Игнат
Игнатьевич.
Тотчас из дома вылетали внуки-близнецы, обхватывали
деда.
– Отгадай, кто Женя, кто Валера?
Игнат Игнатьевич года три абсолютно не различал их.
Затем приноровился: услышав от дочери, что у Валеры сильный
насморк, он всю неделю узнавал внука по шмыгающему носу.