Page 62 - И жили люди на краю

59
– В училище.
– Я напишу, и его вышибут!
– Хочешь сделать мне хуже?
– Хуже некуда! Что теперь?..
– Миша все знает, я написала. На Первомай он отпросится,
и мы поженимся официально. Я, если хотите, могу к нему
уехать...
Это был тяжелейший для Игната Игнатьевича разговор.
Щемило сердце, гудела голова, не проходила дрожь в теле, и,
казалось, что если б вошёл в комнату этот негодяй – отпрыск
негодяя! – немедленно вцепился бы в его горло и придушил. В те
минуты он впервые подумал: вот учит своими лекциями людей,
как жить, как работать, как стремиться к хорошему будущему, а у
них что-то не получается, сами себе сооружают препятствия,
роют рвы. И собственная дочь легкомысленно распорядилась
своей молодостью...
Михаил Ромашов приехал на майские праздники, как и
обещал. Долго, растерянный, стоял у кровати, в которой хныкали
два сына. Игнату Игнатьевичу, жене его Нине Алексеевне и
самой Елене в какие-то мгновения представилось, что Михаил
вот-вот схватит фуражку и убежит. Но он, прокашлявшись,
сказал:
– Я вот денег на свадьбу... И Елену с детьми к себе заберу. С
матерью будут жить, пока учусь.
После того Игнат Игнатьевич не так тревожно и болезненно
переживал за дочь – всё по закону уладилось, не стыдно перед
людьми; приятелям своим он уже говорил, мол, зять без пяти
минут офицер, куда его направят, туда и дочь с детьми потянется.
А он, старый сахалинец, останется здесь с женою век доживать.
В июне Михаил приехал, чтоб перевезти семью в
Приморье. Его мать тоже туда нацелилась; оставалось продать
дом. Пришел покупатель, осмотрел, приценился – всё его