Page 55 - И жили люди на краю

52
Рыболов с тайменем на плече вышел на дорогу и подумал,
что такую добычу может не донести до дому. Только так
подумал, перед ним возникли два пацана одинакового роста, с
облупленными носами. «Чего нашего тайменя поймал? Тебя
просили?» – сказал первый (это был Агапов). Ромашов этим
забиякам, примерно, третьеклассникам, – сам он кончал седьмой
– ответил, шутя: «Жаль, не видели, как он проплыл через весь
город, сюда, к вам, а я пришёл и забрал его обратно». «Ух ты, ух
ты! – закричал второй (Плетнёв). – В городе и хватал бы! А раз
пропустил, теперь – наш, отдавай!» Они разом вцепились в
рыбий широкий хвост. Ромашов покачнулся и, роняя тайменя,
чуть не упал на него. «Ну шпана пузатая!..» – разозлился.
Из кустов выскочило ещё пацанов семь, разноростных,
насупленных, а на бугор взошел и навалился спиной на тополь
Вадим Евграфов, бывший одноклассник; жил он раньше в городе
у дяди, а когда бросил учиться, вернулся в село к родителям.
Вадим перочинным ножиком выстругивал из ветки шпагу и как
бы никого и ничего не замечал. А ребятня желала отличиться.
Агапов шумел: «Ну что, стукнемся? На, бей меня первый!» «За
что? Ты хоть соображаешь?» – «Соображаю. За тайменя
стукнемся!». В этот момент, окруженный пацанами, Ромашов
вспомнил отца в предновогодний вечер. Отец, может быть,
догадывался: ночью его арестуют и много разговаривал и с
матерью и с ним, Михаилом. «Никогда я не поднимал руку на
человека из-за куска хлеба, даже если голодал», – сказал отец.
Эти слова ожили в Михаиле, и он заявил: «Я из-за куска жратвы
не дерусь!» Пацаны загалдели и больше всех орал Агапов, мол,
где хлеб, какой хлеб? Это рыба! Вадим, взмахнув шпагой,
произнёс: «Ромашовы цену себе набивают. Скоро узнаем, от кого
и какой кусок получил его отец...»
– Разрешите идти?
– Что? А-а... – очнулся командир роты и нарочно иронично