Page 63 - И жили люди на краю

60
устроило; сели чаю попить, и тут по радио передали, что «без
всякого объявления войны, германские войска напали на нашу
страну...» Покупатель, не допив чай, развел руками: «Какой
теперь дом?»
Михаил уехал в ночь. Он где-то ехал, а Игнат Игнатьевич
думал о нём с новым наплывом озлобленности: у дочери и так
вроде бы не было мужа, а теперь совсем может не стать – мало ли
что произойдёт с военным человеком на фронте. Не случилось бы
только позора. Вдруг ранят и попадёт в плен? Если отец его
выдал врагов, то он – чем чёрт не шутит – выдаст своих. Тогда
Елене и детям – неприятности на всю жизнь. Да и Игнату
Игнатьевичу, тестю предателя, придётся переходить из лекторов
обкома в дворники. Это на старости-то лет? Лучше бы этого
воина сразу насмерть трахнуло!
Так думал Игнат Игнатьевич в первые дни войны,
интересовался у дочери, какие от него новости? Письмо от
Михаила пришло только через месяц – короткое, с
недомолвками. Но Елена догадалась – его отправляют на запад,
где непонятно почему Красная Армия несёт потери и отступает,
отступает, оставляя города. Ещё через месяц пришло второе
письмо. С прежнего места. Михаил сообщал: пока ждёт
отправки. Игната Игнатьевича это встревожило. Неужели зятю
его не доверяют? Или слухи о том, что в ближайшее время может
напасть Япония – не выдумка паникёров и трусов?
Затем месяца три не долетало никаких известий: то ли
наконец-то попал на фронт, то ли всё ещё сидел на месте. А
может, его уже и не было в живых? Много гибло людей и не о
всех сообщали – когда выяснять, кто и откуда, если враг под
Москвой? Читая на предприятиях лекции о сути германского
фашизма и неизбежности его краха, Игнат Игнатьевич снова и
снова повторял слова товарища Сталина: «Все силы народа – на
разгром врага! Вперёд за нашу победу!» И видел людей