Page 75 - И жили люди на краю

72
склону. И молчал с самодовольством: вот уже иначе, с
удивлением, спрашивают его, а он ещё подумает, как ответить.
В эту минуту Ромашов непроизвольно вспомнил, как
весной на проталине с крохотными голубыми цветочками стояли
Евграфов и офицер-особист; старшина что-то рассказывал ему
голосом, сниженным до шёпота.

СНАЙПЕР ВЫХОДИТ НА ПОЗИЦИЮ

Снайпер Тико Мидзуно второе лето служил на Карафуто.
Погода ему здесь не нравилась – много дождей, прохладно,
порой слишком холодно; даже в солнечные дни, когда тепло,
земля под сухой коркой – сырая, и тянет от неё морозом, будто где-то
в глуби она ещё не оттаяла. А может, оно и так. Писали же в газете,
*
что в Тоёхаре около почты на глубине трёх метров обнаружили
участок мерзлоты.
Чем дальше уходил он от укрепрайона, тем чаще попадались
болотистые низины с редкими чахлыми лиственницами и
багульником, пряно источающим дурман; под ногами всхлипывала
вода, а почва колебалась, словно была наплаву.
Тико спешил. Верно шёл, но не так быстро, как приказал
господин капитан. Не угодить бы в хлюпкую кашицу – тогда
потеряешь ещё больше времени. И к дороге нельзя
приблизиться – вдруг тебя враг заметит раньше, чем ты его? Нет, враг
не должен заметить, для врага надо оставаться невидимым – только
так можно наводить на него страх, обращать его в паническое бегство.
Тико хорошо научился стрелять. Прямо в сердце. Или в лоб, под
козырёк. Это если сразу насмерть надо. Если же послать мучения
русскому офицеру, то пулю – в живот, над бляхой ремня. Хороший

* Тоёхара – ныне Южно-Сахалинск