Page 76 - И жили люди на краю
P. 76
73
выстрел! Но кроме этого Тико умеет ловко подранить хоть в руку,
хоть в ногу. Он может ухо отбить. Даже оба. Правда, всё это он делал
на мишенях. Но не одинаково ли: люди, мишени? Было бы умение.
Командир, господин капитан Адзума-сан, высоко ценит умение.
И в то же время, начитанный, умный, он считает: умение должно
сливаться с красотой. То, что умеешь, делай красиво – вот его наказ.
Тико и этот наказ освоил. Поэтому господин капитан относится к
нему немножко лучше, чем к другим солдатам. Другим солдатам
командир Адзума-сан не предлагал сесть напротив него. А Тико
предлагал. И Тико три раза почтительно и аккуратно садился на
камень напротив господина капитана – тот любил отдыхать у ручья на
поваленном в тайфун дереве, у которого постепенно отсыхали ветки.
И всякий раз, когда они сидели, ярко светило солнце и душисто пахло
травами.
Господин капитан обычно долго молчал, слушая журчание
чистой воды, в которой сновали рыбёшки, и вдруг начинал читать
стихи древних японских поэтов. Тико ничего не знал об этих поэтах, и
стихи их слышал впервые – его вообще никогда не тянуло к стихам.
Но тут читал командир. Читал и испытывал огромное удовольствие
оттого, что Тико перед ним – как пустой кувшин. Для Тико всё было
ново, всё таинственно-изумительно. Даже то, что есть танка – стихи из
пяти строк, и есть хайку – стихи из трех строк, – даже это для него,
крестьянина с острова Кюсю, было откровением. Капитан Адзума-сан
любил хайку, он помнил их много и, устремляя взор в зелёный
сумрак, устоявшийся над ручьём под тяжёлыми кронами ильмов,
читал медленно, нараспев:
Солдаты бредут,
Сбившись в кучу на грязной дороге.
Какая стужа!
Эти стихи Тико сразу запомнил – то, о чём они
рассказывали, было очень знакомо; сколько раз приходилось
Тико идти в куче солдат по грязным дорогам, мокнуть и стыть