Page 782 - И жили люди на краю

779
чем меньше знают, тем лучше.
Игра началась – познакомили с Аримурой Тоситору, в
прошлом действительно японским шпионом, и у Вадима
воспалённо обострилось желание вызвать к себе жену.
Обязательно вызвать. Быстрее. Хрен с ними, ромашовскими
пищалками. Пускай забирает. После разберёмся.
Несколько вечеров Вадим думал, как ей написать. Оттуда,
от границы, все письма начинались одинаково: «Дорогая,
любимая! В первых строках сообщаю, что жив и здоров...»
Теперь совсем иные отношения и нужны другие слова. Подбирал
их в уме трудно. Казались они тяжёлыми, словно камни, что
лежали кучей у забора – намеревался вымостить весною дорожку
от крыльца до калитки. Но до весны далеко, и он, усевшись за
стол и положив перед собою тетрадь в клеточку, взялся
выкладывать из слов дорожку к жене.
«Надя, здравствуй. Я почти никуда не уезжал. Живу под
Южно-Сахалинском. Работа у меня хорошая. Получаю
прилично. Я ещё не очень-то прижился, но погода, я думаю,
потеплее, чем у нас, хотя сырости хватает. Жить можно. И надо
тут обосноваться, сюда и областное начальство перебралось.
Теперь здесь центр, вот так.
Ладно, Надя, я тебе не про географию и климат хочу
сообщить. Дела более серьёзные. Я дом построил. Четыре
комнаты, большая печь, мебели, правда, пока мало приобрёл.
Вокруг дома хороший участок. Рядом речка, лес. Вот так. В
общем, нам надо кончать ерундить. И я был неправ, горячился, и
ты тоже. Но сколько в конце концов можно? Ты там, я здесь, два
дома. И зима на носу. Да уже зима, но снег у нас только на
сопках, а в городе растаял, ещё тепло».
Вадим положил ручку на тетрадь и закурил – никак не
получалось написать главное, написать внятно и так, чтобы жена
не раздумывала, ехать или не ехать, а собрала вещи – и в дорогу.