Page 780 - И жили люди на краю

777
падает не от фикуса. Они пока не встретились взглядами, но Иван
ощутил: в него впились жесткие, сверлящие глаза.
Оторопел. Слишком сильно оторопел. И всё, что сделал в
следующие мгновения, сделал не так. Словно мальчишка погнал
лошадь по дороге вверх. И в голове билась одна мысль: «Не
даться им!.. Нет, только не живым!». Он неудобно выдрал из-за
пазухи пистолет. В этот момент вдоль дороги тягуче просвистела
пуля. А затем, когда лошадь разогналась, две или три вязко
ударили в неё. Но она продолжала бежать также быстро и легко,
и Иван подумал, что её лишь задело и обернулся, целясь в него,
высунувшегося из окна. Внезапно под ним не стало седла
– полетел, взмахнув нелепо руками, и упал грудью тяжко. Заныло
внутри, и тотчас лошадь, перевернувшись через голову,
навалилась на него тяжестью потного тела и захрипела в
судороге...
Он вздрогнул, словно вновь ощутил падение. Поднял
голову – дорога изгибалась по изволоку к морю, на котором
лежал лёд, как беломраморная плита.
– Где мы? – спросил Иван Ромашова.
– Вроде к проливу подъезжаем. Но зачем?
– Да-а, – упавшим голосом протянул Смолин. – Что тут
можно строить? Или для чего дерьмовый лес валить? Тёмное
что-то замыслено.
Проехали ещё с километр, уже не по дороге, а целиком по
каменистой земле, крепко скованной морозом и обдутой
ледяными ветрами, – она была прочна, как железо. Из-за чахлых
лиственниц с изогнутыми в сторону суши ветками показались
два вагончика на береговом взгорье.
Машины замерли возле них; из кабины вылез начальник
лагпункта, размял ноги.
– Итого... – произнёс он, повернувшись к заключённым,
сидевшим в кузовах. – Вы прибыли на новое место. Сразу