Page 802 - И жили люди на краю
P. 802
799
Его замораживала осторожность – на складе въедливо ощупывал
всякого незнакомого, прибывшего что-то получать, следил за его
руками, особенно когда тот залезал в карман. Вадим тоже
опускал руку в карман, обжимал прохладный наган; на улицах, в
магазинах старался не задерживаться и сторонился
подозрительных типов; даже во дворе собственного дома
опасался быть долго на одном месте – думалось, оттуда, из-за
речки, взяли на мушку.
Так он прожил лето, а когда наградили медалью «За
отвагу», успокоился, снова поверил: нужен им, более того, его
ценят и, значит, надо жить, ничего не боясь.
Зимою дома участились скандалы – как прежде, он
требовал от жены избавиться от ромашовских девчонок.
Весною часто бывал в командировках – демонстрировал
Надежде, как немил ему родной дом, и может произойти более
худшее.
И оно произошло. Как-то, поздно вернувшись, крепко
пьяный, он мстительно заявил:
– Завербовался на Курилы. Послезавтра пароход...
«БЕРИ БОЛЬШЕ, КИДАЙ ДАЛЬШЕ, ПОКА ЛЕТИТ
– ОТДЫХАЙ»
Дом «пятилетки», у которого впервые увидел Надежду,
сгорел, развеялся в воздухе; перекрёсток, где вылез из саней и,
прощаясь с нею, не знал, что скоро предаст его, – перекрёсток
такой же, только забетонированный.
Спустился к Белому мосту. Его по-прежнему так называют,
но он давно не белый – почернели источенные сыростью,
испятнанные гнилью перила; настил – латаный, грязный, тоже
старый, – иные доски под ногами проседали; и река гнала в
