Page 852 - И жили люди на краю

849
шарахнуло бы. Зацепиться...»
Вынырнул – вокруг темнота. Жаром налилось тело. Может,
он в глубине? Но почему дышит? Или это мерещится, потому что
потерял сознание?
Но нет, Вадим почувствовал: за что-то держится. Да,
обхватил рукою брус. И тут сообразил: над ним крыша. Его
тащит вместе с крышей. Долбанёт её о сушу, и ему переломает
ноги или вообще все кости. Подтянувшись, навалился грудью на
брус.
Впереди грохнуло широко и раскатисто, и крыша как бы
остановилась, закачавшись с боку на бок; за это время Вадим с
кошачьей прытью добрался до конца бруса и вылез на крышу,
обтянутую толем, скользкую. Как только дополз до конька,
увидел высокий пенный бурун, сползающий со склона сопки.
Крыша под Вадимом вздрогнула и тоже поползла назад, быстрее,
быстрее. Вот и мыс – последний кусок земли. До него всего-то
метров пятьдесят. Но не доплыть, не справиться с течением. И
сколько всего тащит! Еще три крыши, сарай, забор, брёвна,
бочки, комоды, столы, доски, диваны, сеть со стеклянными
кухтылями. Весь посёлок, раскромсанный вдребезги, выкинуло в
пролив между островами. Кошмар! Это кошмар!..
«Надо уцелеть, – сказал себе Вадим. – Уцелеть во что бы то
ни стало!» Крыша прочная. Выдержит и час, и два, и пять. А там
придут спасатели. Такое бедствие!.. Целый флот бросят на
поиски людей!
Крышу с Вадимом тащило по проливу. Но, как он полагал,
скоро волны начнут толкать её обратно к земле – ведь всё
прибивает к суше. И ничего страшного, если окажется на
противоположном, западном, берегу острова. Только бы
оказаться там. Но крышу несло дальше, наперекор волнам, и те
крепче и крепче били в её боковину – дребезжала какая-то доска;
они лезли с шипением на скат, к ногам Евграфова.