Page 918 - И жили люди на краю

915
станет».
Они уехали через неделю. Перед отъездом Михаил снял с
книжки половину сбережений. Надежда сунула их дочери на
пирсе. Та положила деньги в сумку и со злорадной ухмылкой
проговорила:
– Ну и раскошелился твой любезный!
Пароход отвалил от бетонной стенки. Надежда замахала
рукой, и сердце до того жестоко сжалось, что её пронзил страх:
сейчас умрёт...
Времянка опустела, однако спокойствие вместе с
Ромашовым в дом не переселилось – болела Надежда: то сердце
схватывало, то поднималось кровяное давление.
– Со Светкой всё нормально, – говорил Михаил. – А ты
себя вымотаешь. Пойми, она не станет свою жизнь выстраивать
по твоему разумению. Утихомирься. И к врачу сходи. Или я тебя
за руку отведу. Без шуток.
Врачиха её только расстроила. Узнав, что Надежда более
десяти лет не была в отпуске, посоветовала немедленно
отдохнуть, а если есть возможность – съездить в санаторий,
укрепить здоровье, иначе у неё может разиться серьёзная
болезнь.
– Что мне теперь, – ворчала Надежда, – сидеть и на птичек
смотреть? Иди вырядиться и по двору гулять?
– В санаторий поедешь, – сказал Михаил.
– Одна? Ни за что!
– Не горячись. Раз надо – поедешь.
– Ты думаешь, что говоришь? Я же нигде не была.
Заблужусь. А здесь на кого корову, кур?..
– Не ищи причину. Нас тут трое. Справимся.
С неохотой, сомнениями и в то же время с неясным, слабым
желанием побывать в солнечной знаменитой Гагре уехала
Надежда в дождливый день; прощаясь, она так плакала, словно