Page 917 - И жили люди на краю

914
все опротивели: ни в дом, ни в школу не хочет заходить. Ой,
Михаил, безумная она, никаких слов не понимает. Ничем её не
удержишь. И бесполезно держать. Чужая.
Надежда и боялась за дочь, и жалела её, и возмущалась, что
та такая неблагодарная, бестолковая – будто назло матери этому
черномазому отдалась; когда душой овладевал новый наплыв
растерянности, садилась и смотрела на Ромашова. Какие-то
пустые у неё были глаза, и Михаил не понимал, ждёт ли от него
того единственно правильного совета, который всё повернёт к
лучшему, или упрекает: ты во всём виноват.
Что-либо советовать Михаил воздержался. Он только
сказал:
– Произошло не так, как хотелось бы. Но всё равно
неизбежно произошло бы. Постарайся успокоиться. В горячке
хорошее на ум не придёт. И как бы поговорить с ним наедине,
хотя он, конечно, знает, что я не отец.
– Сделаю. Поговори! – оживилась Надежда. – В
воскресенье придут. В дорогу собираться... Ей-богу, возьму и
отметелю! Прибью!
Но всё прошло мирно. Посидели, выпили, за разговорами
выяснилось, что Анвара, невысокого жилистого паренька,
занесло сюда после окончания техникума «вэтром романтики».
– Вэтров тут много, – пошутил он. – Один мэня снэгом
засыпал прямо возле общэжития. Чуть не заколэл.
Видя, что напряжена мать Светланы, Анвар сказал, что
«бэспокоиться» не надо, не обманет, жить будут прекрасно; он
уже обо всём сообщил родителям в Ереван, вот адрес (отдал
Надежде тетрадный листок), они ответили, чтобы скорее
приезжал с женой, хотят внуков; квартира у них солнечная,
четырёхкомнатная.
У Надежды вроде спала тревога; улыбнулась смягчаясь.
А Михаил подумал: «Может, всё к лучшему. И нам, и ей легче