Page 13 - Возле моря

побудь. Не пытайся смыться. Мы везде найдём. Хоть в тайге,
хоть в городе.
Они подпёрли дверь двумя жердинами, обкатанными мо-
рем, которые Ефим Матвеевич вчера подобрал на берегу на
дрова.
Учёный так и остался сидеть на кровати. В окно он видел:
парни что-то сказали боссу, тот молчал; к плечу его припала
щекою девица, с капризной злобой посмотрела на домик и,
махнув рукой, села в машину за руль.
«Не она ли потащит мои кости по берегу?» – подумал Ефим
Матвеевич, понимая, что придут, скрутят, и он не сможет оказать
им сопротивления. Туристский топорик и тот остался там, у кучи
наколотого сучья.
Что, если сказать? Никакого вознаграждения ему не надо,
лишь бы отвязались. Но тогда... тогда он уподобится им. И как бы
сам отвернёт камни, пролезет в ту дыру и начисто, до единого
ежа, опустошит пусть небольшой, но еще один участок моря.
Ясно, они занимаются воровством, контрабандой. Ведь и
новая власть, если б ведала об этом ларце, вряд ли выписала
«добро» на его уничтожение. Так что, окажи им услугу, и они
отблагодарят скорее пулей в лоб или камнем на шею...
Трое аквалангистов зашли в воду и нырнули. Дно в этом
месте скашивалось сразу, но на небольшую глубину, и дальше
тянулось ровно, галечно-песчаное, прикрытое водорослями.
Ефим Матвеевич давно, семь лет назад, когда отдыхал здесь
с женою, достиг середины залива, а что там, за его серединой, он
не знал. Возможно, туда сейчас кучно поплыли аквалангисты, а
может, веерно оглядывают широкое пространство.
Босс сидел в машине рядом с девицей. Она о чём-то гово-
рила; нетерпеливость угадывалась в её резких жестах.
Он подозвал к себе парней.
Сердце Ефима Матвеевича проколола острая боль, закру-
жилась голова, и его словно потянуло в сторону. Машинально
вынул из кармана пиджака тюбик валидола; пальцы привычно
толкнули таблетку под язык. Привалясь спиною к стене, смежил
веки и замер.

11