Page 14 - Возле моря

В ушах шумело, будто верховой ветер качал вершины де-
ревьев, но боль в сердце помаленьку утихала. Когда открыл
глаза, за окном стояли парни, холодно осклабясь; первый поднял
до груди канистру и плеснул из горловины бензин на стекло,
затем — плеск по стенам, по двери.
«Сжечь решили, фашисты! – ужаснулся Ефим Матвеевич. –
И какие женщины родили их?»
За окном словно потускнело, и в этой сумеречности обо-
значились две крепкие спины – парни уходили.
В ушах старика по-прежнему шумело. А вскоре ему пока-
залось: слышит мелкое потрескивание – огонь щиплет старые
сухие брёвна домика.
«Лучше умереть до того, как начнёт полыхать, – подумал
он. – Лучше умереть...»
Сначала прогорит дверь. Снизу. Она из досок, тонкая; от
неё полезет дым вовнутрь домика. Но пока не пахнет. Почему не
пахнет дымом?
Он подошёл к двери, наклонился, втянул ноздрями воздух,
ощущая сильный запах бензина.
«Не подожгли; – учёный остановился у окна. – Не торо-
пятся. Перед своим отъездом бросят спичку. Чтоб не видеть».
Из залива, левее машины, вышел высокий аквалангист –
садок его до половины темнел то ли трепангами, то ли ежами – не
рассмотреть; он поднёс добычу к боссу и девице. Те вроде вы-
сказали неудовлетворение.
Через несколько минут вернулись ещё двое. В их садки
тоже заглянули босс и девица. Теперь им что-то понравилось, и
бородатенький аквалангист показал рукою на мыс.
«Нашёл... – у Ефима Матвеевича занемело всё тело, –
Неужели провалились камни? Проник в ту дыру. Проплыл над
нишей. Это конец!»
Босс похлопал аквалангиста по плечу; они уселись в ино-
марки и унеслись по берегу.
Ефим Матвеевич лёг на кровать. Без него обошлись. И как
бы их ни презирал, какими бы ничтожествами ни считал, он,
старик, перед ними бессилен.

12