Page 305 - Возле моря

– Зачем? От импотенции, что ли?
– Не знаю.
– Собери информацию, – велел босс. – Я должен знать, что
продаю.
И он тоже пошёл досыпать.

* * *

Ульян Сысоевич сложил вчетверо лист бумаги и затолкал в
карман куртки – сменщик пришёл.
Сменщик, аккуратный человек, много проработавший в
нотариальных конторах, в войну осколками раненный в ноги и
получивший инвалидность, тщательно осмотрел замки и пломбы
на дверях складов и бухгалтерии, витиевато расписался в жур-
налам сказал:
– Невестка опять забеременела. Третьего внука родит.
Шуму прибавится.
Был он вдовый – жену его, недавно рассказывал со сдер-
жанной мужскою слезою, разорвало немецкой бомбой; на остров
завербовался вместе с семьёй сына, и всё бы ничего, да живут в
страшной тесноте, и он мечтает о своей каморке.
– Иди, Сысоич, отдыхай.
И Ульян Сысоевич пошёл по дощатому тротуару, шаркая
кирзовыми сапогами – он имел свою каморку в старом деревян-
ном доме, в котором много лет прожила японская семья, спо-
койная и вежливая. Если их младшая годовалая дочка ревела, то
хозяйка раза три на день извинялась: мол, простите за беспо-
койство, животик у неё болит.
Две недели назад семья перебралась к родственникам в
другой город. Въехал в те комнаты русский мужик с женою и
двумя огольцами, и что-то уму непонятное началось. Каждый
вечер – ругань, плач и грохот, словно та утлая мебель и посуда,
какая у них есть, совершенно им не нравится, и они и табуретки
разбивают, и тарелки колотят.
А в воскресенье с утра приходят к ним гости; сначала почти
не говорят, только слышно – стенка-то тонкая, из стеблей бам-

303