Page 310 - Возле моря

– Понятно, – произнёс, уходя, Ульян, хотя думал о другом:
«Худо небось. Расхворался Танака. И что же – усадьба будет
стоять пустой, никто не приедет?».
Ульян давно заметил: перед подходом к берегу сельдяных
косяков время до того сжимается, до того становится ощутимым,
что днём на промысле он то и дело поглядывал на наблюда-
тельную вышку: чего там дозорный молчит, не уснул ли? А но-
чью в зыбучем сне ждал стука в окно, от которого все проснутся с
радостью: пришла!
Однако в эту весну, в последнюю неделю ожидания сельди,
с наблюдательной вышки сорвался крик испуга:
– Урьяно! Смотри, Урьяно! Дочь Танаки-сана. Одна идёт. В
чёрном. Танака... – и дозорный смолк, опустившись на колени на
дощатой площадке.
– Кровь хлестнула Ульяну в голову – в глазах поплыли,
наползая друг на друга, тёмные и розовые пятна, и сквозь них он
увидел, как рабочие молча сходятся в кучу.
Заговорил Макато:
– Умер старик. Теперь промыслы на торги...
– Замолчи! – осёк Осиро. – Неизвестно, упал ли камень, а ты
круги на воде считаешь.
Ульян, непроизвольно снявший шапку, помял её в руках,
шваркнул о землю и побежал навстречу Отохимэ.
Мерзкий ветер, выносивший из прошлогодних трав прелую
стынь, сёк ему лицо, щипал глаза чем-то едучим; ноги быстро
тяжелели в расхлябанных сапогах, то скользя на мелком галеч-
нике, то вминаясь в песок.
Но Отохимэ была уже близко. И улыбнулась, как всегда,
легко и красиво. И тут же на губах её отразилась укоризна.
Ульян остановился, малость передохнул, отерая пот со лба,
и подошёл к ней шагом.
– Рад видеть.
– Спасибо, Урьяно. Но зачем так бежал? Что рыбаки по-
думают?
– А-а, – махнул рукою Ульян. – Они уже подумали. Только
не то.

308