Page 311 - Возле моря

– А что?
– Дай отдышусь. Ты куда идёшь?
– К тебе. К рыбакам. Я должна им кое-что сказать.
– Скажи. Они хотят услышать.
– Почему ты странный, Урьяно?
– Нет, я запыхался. Вот отдышусь...
Встречь им двинулись рыбаки, молчаливо-внимательные.
Отохимэ раскланялась с ними и сказала, что её отец, Танака
Гондзо, приедет на остров дней через двадцать, а пока он просит
всем передать, что поручает Урьяну-сан осмотреть все про-
мыслы; если где не совсем подготовились к лову рыбы, надо
слушать, что посоветует Урьяно-сан, и выполнять его наказы.
Все должны работать хорошо. И завтра же она и Урьяно-сан
поедут по промыслам.
– О, я от этого тоже не отказался бы, – проговорил Макато.
– Ты, Макато, и так каждую зиму путешествуешь, –
находчиво ответила Отохимэ, и рыбаки засмеялись. А она про-
должила с прибавкой в голосе: – Ну, если ты так хочешь путе-
шествовать... Урьяно-сан, дайте мне, пожалуйста, двуколку или
бричку, и Макато отвезёт меня домой.
Отохимэ восхитила рыбаков изворотом своих мыслей. С
почтением смотрели на неё, умную и красивую, и похихикивали
над Макато: сдуру-то, как огуречник, прикоснулся к медузе, а
теперь жмётся – крепко ужалила!
Ульян тоже был доволен. Понимал: Отохимэ специально
так сделала. Пускай знают: для неё, дочери хозяина, а в настоя-
щий момент – хозяйки, все одинаковы. И шутки с нею плохи.
Осиро подвёл запряжённого в бричку коня и передал вожжи
Макато. Отохимэ, сев на скамью, поймала глазами Ульяна и
произнесла строго:
– Урьяно-сан, прошу прибыть ко мне к восьми утра.
– Слушаюсь, – со всей серьёзностью и с поклоном сказал
Ульян.
Земля на склонах сопок ещё лежала разорно и голо – сбе-
жавшая с них вода оставила после себя промытые до камней
уродливые рубцы; темнели сыро клочья некопанных огородов.

309