Page 369 - Возле моря

не выпадала, неожиданно в субботнее утро понесло холодом, да
таким, что как будто предзимье подступило. И солнце, то прячась
в тучу, то выбираясь из неё, смотрело виновато – не могло оно
обогреть налетающий с севера ветер.
Ульян не знал, натянет дождь или нет, но на всякий случай
начал накладывать на повозку сено. Тотчас подхватил вилы Вада.
Они скоро уложили плотный воз.
– Ну что, Стёпо, – спросил Ульян, – со мной поедешь или
останешься?
– Останусь.
– Я завтра к обеду вернусь. Привезу что-нибудь... – Ульян
взял вожжи и с удивлением ощутил, как хватко зажало сердце.
Бывало, в какие-то моменты оно ныло, а сейчас его словно сда-
вили и держали крепко, аж дышать трудно. Ульян непроизвольно
сунул руку под рубашку.
– Ты что, пап?
– Да ничего. Пройдёт.
Вада с притаенной пристальностью глянул на побледнев-
шее лицо старика.
– Перетрудились вы, Урьяно, – сказал он. – Может, при-
ляжете, а? – Суетливо расстелил на бугорке две куртки; в этот
миг губы его поползли в довольной улыбке — прикрыл её ма-
ленькой ручкой, растёр.
Боль разжала свои тиски на сердце Ульяна, и он, попив
воды, отправился в путь.
В тот вечер у костра посидели совсем немного – порыви-
стый ветер пронизывал холодом. В хибарке затопили печку и
устроились на ночлег Стёпка с Вадой и Нагаока с сыновьями.
Вада рассказывал тягучую, вовсе не смешную историю о старике,
который всю жизнь мечтал стать богатым, но у него не получа-
лось и не получалось. Нагаока негромко захрапел, сыновья его
сомлели в тепле и тоже уснули. Слипались глаза и у Стёпки, он
уже не улавливал, о чём говорил Вада, а тот бормотал вполголоса
как бы сам для себя.
Когда Стёпку сковал сон, Вада затих. Лежал, прислушива-
ясь к сопению ребятишек и храпу мужчины, и решал: сегодня

367