Page 387 - Возле моря
P. 387

японца  со  скучным  отёчным  лицом,  –  покажет  тебе,  поможет
          освоить...
               И полтора года чуть ли не изо дня в день Ульян слушал и
          слушал записи, иные – несчётно, с утра до вечера. Кроме голосов,
          он порою улавливал всплески волн, сигналы машин, гудки, лай
          собак,  шум  ветра.  А  может,  всё  представлялось,  чудилось?  Но
          понимал: ему дают ловить запах войны не только в радиопере-
          хватах. Какие-то люди делают записи в магазинах, на рыбачьем
          стане, в цехе. И собрание записали. Долго же он гонял туда-сюда
          эту  ленту. И  впустую  –  никаких  секретов  не  проболтали.  Зато
          настроения  своего  не утаивают.  Оно у  них  –  прямо-таки  поза-
          видуешь! Уверены в скорой победе.
               О ней Ульян узнал от Фуракавы. Тот в лёгком домашнем
          кимоно зашёл к нему, уже лежавшему в нише, поздно вечером.
               – Твои русские ликуют. Сумасшедшая у них радость, – он
          остановился  посредине  комнаты  и  болезненно  потёр  пальцами
          лоб, словно где-то ушиб его.
               Фуракава, наверное, хотел, чтобы Ульян ответил. Но старик
          молчал.  Молчал,  сознавая,  что  надо  бы  что-то  сказать.  Только
          губы не разжимались. И стало удушающе жалко себя. Он словно
          конь  у  этого  кучера.  Запряг  –  и  вози  его  надоедный  груз.  И
          сколько бы ни перевёз – всё мало. И добра не жди. Да какое там
          добро?  От  них  и  доверия-то  не  дождёшься.  За  своими,  и  то
          слёжка, и чем дольше воюют, тем она пристальней. Втемяшилось
          же: любой может оказаться шпионом, а уж инородцев давно ими
          считают. Да вот зацепиться не за что...
               Ульян слабо шевельнулся, ощущая каждой мышцей тупой
          гнёт усталости. Нет, ни о чём ему неохота болтать. И зачем?
               – Не пойму, ты спишь, что ли? Русские, говорю, победили.
               – А ты что, пришёл меня поздравить? – выдавил Ульян. –
          Так я за них не воевал.
               Фуракава несколько мгновений стоял, как будто застыв от
          возмущения, и треснуто рассмеялся; затем он глянул под рукав
          кимоно на часы, пожелал Ульяну приятного сна и ушёл, вполне
          удовлетворённый.
               Из-за  этой  работы,  которая  сосала  его,  словно  морская


                                          385
   382   383   384   385   386   387   388   389   390   391   392