Page 385 - Возле моря

лось, не только где-то тут поблизости нет Фуракавы, но и на
сотнях вёрст – никого. А коль и остались люди, то там, где он
когда-то жил.
Через воду от загущенных елей тянуло тёплой хвоей, и
воздух вдыхался вкусно – Ульян даже не закуривал, чтоб не
портить его. Но скучно. Как скучно на душе...
Фуракава появился, когда солнце свалилось на закат.
Ублажённый удачей, поставил перед Ульяном жестяную высо-
кую коробку, доверху наполненную рыбёшками.
После они ходили на рыбалку на излёте осени – по ручью
несло жёлтые листья. Они пугали рыбёшек, но Фуракава всё
равно наловил целую коробку. А в начале весны он вновь пота-
щил Ульяна за город. Немного отошли от дороги по оттепель-
ному, набухшему снегу, и японец продолбил во льду дыру над
ямой – с лета её приметил. Рыбёшки клевали сонно, слабо, на
крючке не бились – свисали, как сосульки. В этот раз, чтобы не
зябнуть, Ульян тоже пробил себе лунку у самого обрыва и ловил
мелюзгу, щурясь от дыма самокрутки.
Вернувшись домой, Фуракава взялся считать рыбёшек, и у
него оказалось на пятнадцать меньше.
– Ты смотри-ка! – удивился он. – Везёт тебе, как русским на
фронте.
– Читаю каждый день.
– Читать – мало. Надо анализировать. Немцы ослабли, а
русские непостижимо как набирают силу и гонят, гонят... Эх,
хороши! – это Фуракава сказал о рыбках и, закрыв ими дно та-
зика, он легко и ровно обсыпал их солью и стал укладывать но-
вый слой мелочи.
Ульян видел его за этим занятием не впервой. Уложив ры-
бу, японец заливал посудину водой, а спозаранок, часов в пять,
начинал на кухне развешивать мелюзгу. Готовил он её на глаз и,
стало быть, справедливо будет признать – есть у Фуракавы на
посол какое-то чутьё. И он этим гордился. Случалось, оказав-
шись возле какой-нибудь лавки, просил Ульяна: мол, купи хоть
одну, попробуй. Ульян пробовал: да, точно такая же рыбёшка, но
в горло не лезет. А у Фуракавы всегда получалась и в меру со-

383