Page 384 - Возле моря
P. 384

Со службы возвращались в сумерках. Фуракава шёл прямой
          и важный, заложив руки за спину, скользя взглядом по прохо-
          жим, по окнам. У дома он проговорил:
               – Мы предполагали, что где-то там делают гранаты. И ты
          подтвердил документально, – он рассмеялся. – Они тебе не про-
          стят.
               – Ну, если не доложишь.
               – Ты мне нравишься! Давай в выходной поедем на рыбалку!
               Но  Ульян  приглашение  Фуракавы  воспринял  по-своему:
          потащил на ручей, чтобы не оставлять без присмотра. И что это
          за рыбалка? Сроду не думал, что здоровому мужику интересно
          удить такую мелюзгу. А Фуракава, все больше радуясь, с упое-
          нием ловил и пёструю крепенькую молодь кунджи, и зеленова-
          тую в красных крапинах мальму, и поблёскивающую, как лезвие
          ножичка, каменку. Ну прямо как пацан. Для пацанов, верно, – это
          рыбалка.  В  детстве  Ульян,  бывало,  надёргивал  десятка  три  и
          приносил матери, и она говорила смешливо: «У тебя чё, силов
          мало, поболе не мог поймать? Как потрошить?». И чтобы мать не
          выбросила улов, сам садился чистить рыбёшек.
               Снимая с крючка новую малявку, Фуракава крикнул:
               – Чего стоишь? Ходить надо.
               – Ходи сколь хочешь. Ко мне сама приплывёт.
               Ульян  устроился  на  валежине  у  излучины  ручья  –  под
          срывистым берегом течение выскребло глубокую яму, и вода в
          ней тёмно кружила у дна.
               Ульян выловил несколько рыбёшек, следующая сорвалась с
          крючка,  и  он  вспомнил  Фомку,  тонконогого,  в  конопушках
          огольца. Ох, как орал, если у него срывалась рыбёшка. А если
          две-три подряд, падал лицом в траву и ревел. Был он лет на пять
          моложе  его,  совсем  шибздик,  и  Ульян  говорил:  «Ну,  дурень!
          Встань и ишо забрасывай».
               «Не  он  ли  «скоропостижно»?..  –  подумал  Ульян.  –  Да,
          написано:  «Фома  Иванович...  Родился  в  селе  Красный  Яр».  И
          правда,  может,  он.  А  я  на  его  смерти  учуял  запах  войны.  Па-
          костно получается – я супротив своих».
               Вокруг царствовала успокоительная утишённость, и каза-


                                          382
   379   380   381   382   383   384   385   386   387   388   389