Page 205 - Земли родной многоголосье

привыкнуть к ее присутствию. Особенно тяжело при-
ходилось ночью, когда их разделяла только фусума. Он
толком не спал, прислушивался невольно к каждому шо-
роху за фусумой, боялся шевельнуться, чтобы она его не
услышала. Сон отнюдь не спасал – образ прекрасной ай-
нки не оставлял его и там.
Всё когда-нибудь заканчивается. Кончилась и зима. В
конце апреля Шима верхами повез гостью обратно в ко-
тан. Турешмат стала неразговорчивой, ушла в себя, за-
таилась. Возвращалась она в родительский дом обесче-
щенной, ясно понимая, что отныне никому не нужна.
Достанется ее красота только времени, которое заберет
все без остатка. Была у нее еще одна причина для печа-
ли. Шима и не догадывался, что она тоже плохо спала с
ним по соседству, горько размышляя ночами, насколько
несбыточны ее самые потаенные мысли.
Шима, как и Турешмат, всю дорогу помалкивал. За
время пути они отдалились друг от друга, занятые каж-
дый собой. Меньше всего хотелось везти ее в котан, но
другого выхода не было. Почему, ну почему приходится
растаптывать чувства?
В деревне, которую Турешмат узнала издалека, Шима
выведал у крестьян, что котана больше нет. Девушке ни-
чего не сказал, пусть увидит своими глазами. Да и не
мог сказать. Опасаясь встречи с дикими животными, он
нанял двух крестьян для сопровождения, которые после-
довали за ними пешком.
В лесу еще лежал снег, а на болотах распустились
большие белые цветы с желтыми пестиками. Их любят
медведи, поднявшиеся из берлог. Запах от изящных цве-
тов стоял такой, будто в болотной жиже похоронили из-
дохшее стадо коров. На подсохших солнечных склонах
сквозь прошлогоднюю траву повылезли светло-зеленые

203