Page 98 - Земли родной многоголосье

висть к японцам, прогнавшим айнов с земли предков.
Может быть, ниспа старел... Прошло несколько лет, и
старый печальный вождь увидел на молодых деревцах
огромные белые цветы. Они колебались среди блестя-
щих, будто плававших на воде листьев, и ветер разно-
сил густой радующий и томящий аромат. Нежные ле-
пестки напомнили ниспе белое лицо Ханако, гибкий
ствол – ее стан, а листья – ласковые ладони японки. Он
сорвал самый большой цветок и унес к себе в землян-
ку... Утром айны нашли ниспу Насендуса мертвым – он
умер, надышавшись пьянящим, усыпляющим ароматом
цветка. Воины решили: Ханако взяла к себе ниспу, ото-
мстила ему за свою тоску на чужбине. Они поставили
на могиле Насендуса самое большое, махровое камуй-
инау – знатному предку, рядом – инау поменьше, японке
Ханако...
А южное, женственное растение до сих пор цветет в
лесах Кунашира. В Японии его называют: «мокурен»,
«моку» – дерево, «рен» – лотос. Лотос на дереве.
Мы помолчали. Потом Толя в каком-то детском отча-
янии сказал:
– Здорово сочинили, аж страшно. Поверить можно... А
как вы узнали, что у магнолии запах такой... приятный и
ядовитый?
– Вычитал где-то.
– Это правда, ядовитый. Я принес раз цветок и оста-
вил на окошке. Утром голова болела, а во рту было так,
будто чего-то сладкого объелся.
Сверху невидимыми ручейками тек, сквозь листья
магнолии, радующий и пьянящий аромат. Хотелось за-
помнить его, унести с собой. Я вдыхаю глубоко, жадно,

96