Page 200 - Сахалинские робинзоны

подумав: «Нет, северная тайга намного чище!» Когда несколь-
ко улеглась пыль и труха, рассеялся гнус от хлынувшего с бе-
рега ветерка, Савка пошел дальше. Он рубил, топтал кусты и
зеленые стебли, коротенькими шажками продвигался вверх,
а за ним в узкую просеку проникал ветер, отпугивал гнус и
словно бы подталкивал в спину.
Солнце светило над серединой Тунайчи, когда Савка,
потный, облепленный колючками, паутиной, искусанный
мошкарой, пробился к вершине мыса и засмеялся в немом
удивлении: весь выпуклый горб мыса зеленел веселым ме-
леньким мхом, был чист и сух, а ближе к лесу росли невысо-
кие, побитые ветрами, но прямые и белые березы. Точно кто-
то бросил ему под ноги эту мягкую поляну и открыл глазам
синий простор во все стороны.
– Вот тебе «Кво вадис?». Всякий путь вознагради лужайка!
Он глянул вправо: неохватная дуга желтого берега исче-
зала в дымке и сизой мгле, и где-то в конце ее едва различа-
лась темная полоска устья Первой речки и рядом – рыжее
пятнышко шалаша. Хотелось выкрикнуть длинный, печаль-
ный, удивленный звук, совсем по-дикарски, чтобы озвучить,
оживить, наполнить собой это немое, напряженное водами и
ветрами пространство.
Теперь за дело. В ближнем лесу Савка нашел крупную бес-
корую сухостоину, срубил ее, притащил на поляну. Здесь рас-
сек бревно, из одной, более длинной части вытесал столб с
пазом вверху, другую сколол еще и середину гладко затесал
– получилась дощечка. Выбрал место на самом кончике мыса,
над страшновато падающим к далекой воде обрывом, начал
вдалбливать, вколачивать столб в твердый щебенистый грунт.
Вколотил, сколько было можно, обложил столб камнями – для
прочности! Принес дощечку, сел и охотничьим ножом глубо-
ко вырезал на ней: «Мыс Син-Зел». Дощечку вогнал в паз на-
верху столба. И первый знак, окрестивший безымянный мыс,
бело и четко глянул в озерную ширь Тунайчи. Савка поднял
ружье, выстрелил.
Стих грохот выстрела, устоялась звенящая ветерком тиши-

198