Page 201 - Сахалинские робинзоны

на. Савка постоял минуту, потом окликнул Чапа, дремавшего
у березы, и зашагал вниз по своей привядшей, еще резко пах-
нущей рубленой, мятой зеленью трапе. Шел не оглядываясь,
быстро. Ему чудилось, что кто-то ждет на стоянке (кажется,
он заметил черную точку возле шалаша, вроде бы лишнюю
какую-то, когда глядел с мыса), только раз, услышав свист ряб-
чиков, он отклонился в темный ельник, сбил одного петушка
на обед и шагал, уже не передыхая, глядя себе под ноги.
Обратный путь всегда короче.
Савка поднял голову – впереди залаял Чап. Залаял не зло,
как умеют иные собаки – для порядка. И точно: у шалаша си-
дел гость. Вернее, гостья. Анна Алексеевна Свешникова. Сав-
ка остановился. Он только что спешил – и остановился. Спро-
сил себя, еще кого-то: «Зачем?.. Почему они не хотят оставить
меня одного? На два-три дня. Я просил. Я никуда не денусь.
Умные люди...» Савке почти до слез захотелось уйти, повер-
нуться и уйти в лес, отсидеться, переждать. Но Чап уже лизал
руки Свешниковой, и она, поднявшись, улыбалась Савке, а
когда он вяло приблизился, сказала:
– Добрый день. Извини, что тревожу. Да вот поручил Анато-
лий Тихонович...
– Потрясение мировое?.. – спросил Савка, нарочито спокой-
но снимая ружье, кладя топор.
– Записка тебе. – Свешникова вынула из кармашка брюк
листок, зачем-то развернула его, подала Савке. – Хотела оста-
вить, на прутик наколоть и оставить.
Савка прочитал:

Заломин, друг!
Прости, погорячился. Свалял дурака, сам понимаешь. При
встрече все объясню. Будь здоров!
М. Сорокин.

Ниже было приписано Кириллом:

Савских дней тебе, Савка!

199