Page 145 - Анна Каренина

твое сравнение. Березки не натыканы, а которые посажены, которые посеяны, и с ними надо
обращаться осторожнее. Только те народы имеют будущность, только те народы можно
назвать историческими, которые имеют чутье к тому, что важно и значительно в их
учреждениях, и дорожат ими.
И Сергей Иванович перенес вопрос в область философски-историческую, недоступную
для Константина Левина, и показал ему всю несправедливость его взгляда.
– Что же касается до того, что тебе это не нравится, то, извини меня, – это наша русская
лень и барство, а я уверен, что у тебя это временное заблуждение, и пройдет.
Константин молчал. Он чувствовал, что он разбит со всех сторон, но он чувствовал
вместе с тем, что то, что он хотел сказать, было не понято его братом. Он не знал только,
почему это было не понято: потому ли, что он не умел сказать ясно то, что хотел, потому ли,
что брат не хотел, или потому, что не мог его понять. Но он не стал углубляться в эти мысли
и, не возражая брату, задумался о совершенно другом, личном своем деле.
– Ну, однако, поедем.
Сергей Иванович замотал последнюю удочку, Константин отвязал лошадь, и они
поехали.

IV

Личное дело, занимавшее Левина во время разговора его с братом, было следующее: в
прошлом году, приехав однажды на покос и рассердившись на приказчика, Левин употребил
свое средство успокоения – взял у мужика косу и стал косить.
Работа эта так понравилась ему, что он несколько раз принимался косить; выкосил весь
луг пред домом и нынешний год с самой весны составил себе план – косить с мужиками
целые дни. Со времени приезда брата он был в раздумье: косить или нет? Ему совестно было
оставлять брата одного по целым дням, и он боялся, чтобы брат не посмеялся над ним за это.
Но, пройдясь по лугу, вспомнив впечатления косьбы, он уже почти решил, что будет косить.
После же раздражительного разговора с братом он опять вспомнил это намерение.
«Нужно физическое движенье, а то мой характер решительно портится», – подумал он
и решился косить, как ни неловко это будет ему перед братом и народом.
С вечера Константин Левин пошел в контору, сделал распоряжение о работах и послал
по деревням вызвать на завтра косцов, с тем чтобы косить Калиновый луг, самый большой и
лучший.
– Да мою косу пошлите, пожалуйста, к Титу, чтоб он отбил и вынес завтра; я, может
быть, буду сам косить тоже, – сказал он, стараясь не конфузиться.
Приказчик улыбнулся и сказал:
– Слушаю-с.
Вечером за чаем Левин сказал и брату.
– Кажется, погода установилась, – сказал он. – Завтра я начинаю косить.
– Я очень люблю эту работу, – сказал Сергей Иванович.
– Я ужасно люблю. Я сам косил иногда с мужиками и завтра хочу целый день косить.
Сергей Иванович поднял голову и с любопытством посмотрел на брата.
– То есть как? Наравне с мужиками, целый день?
– Да, это очень приятно, – сказал Левин.
– Это прекрасно, как физическое упражнение, только едва ли ты можешь это
выдержать, – без всякой насмешки сказал Сергей Иванович.
– Я пробовал. Сначала тяжело, потом втягиваешься. Я думаю, что не отстану…
– Вот как! Но скажи, как мужики смотрят на это? Должно быть, посмеиваются, что
чудит барин.
– Нет, не думаю; но это такая вместе и веселая и трудная работа, что некогда думать.
– Но как же ты обедать с ними будешь? Туда лафиту тебе прислать и индюшку
жареную уж неловко.