Page 298 - Анна Каренина

иметь ту, хотя бы и выдуманную высоту, с которой он, презираемый всеми, мог бы
презирать других, что он держался, как за спасение, за свое мнимое спасение.

XXIII

Графиня Лидия Ивановна очень молодою восторженною девушкой была выдана замуж
за богатого, знатного, добродушнейшего и распутнейшего весельчака. На второй месяц муж
бросил ее и на восторженные ее уверения в нежности отвечал только насмешкой и даже
враждебностью, которую люди, знавшие и доброе сердце графа и не видевшие никаких
недостатков в восторженной Лидии, никак не могли объяснить себе. С тех пор, хотя они не
были в разводе, они жили врозь, и когда муж встречался с женою, то всегда относился к ней
с неизменною ядовитою насмешкой, причину которой нельзя было понять.
Графиня Лидия Ивановна давно уже перестала быть влюбленною в мужа, но никогда с
тех пор не переставала быть влюбленною в кого-нибудь. Она бывала влюблена в нескольких
вдруг, и в мужчин и в женщин; она бывала влюблена во всех почти людей, чем-нибудь
особенно выдающихся. Она была влюблена во всех новых принцесс и принцев, вступавших в
родство с царскою фамилией, была влюблена в одного митрополита, одного викарного и
одного священника. Была влюблена в одного журналиста, в трех славян, в Комисарова; в
одного министра, одного доктора, одного английского миссионера и в Каренина. Все эти
любви, то ослабевая, то усиливаясь, не мешали ей в ведении самых распространенных и
сложных придворных и светских отношений. Но с тех пор как она, после несчастия,
постигшего Каренина, взяла его под свое особенное покровительство, с тех пор как она
потрудилась в доме Каренина, заботясь о его благосостоянии, она почувствовала, что все
остальные любви не настоящие, а что она истинно влюблена теперь в одного Каренина.
Чувство, которое она теперь испытывала к нему, казалось ей сильнее всех прежних чувств.
Анализуя свое чувство и сравнивая его с прежними, она ясно видела, что не была бы
влюблена в Комисарова, если б он не спас жизни государю, не была бы влюблена в
Ристич-Куджицкого, если бы не было славянского вопроса, но что Каренина она любила за
него самого, за его высокую непонятую душу, за милый для нее тонкий звук его голоса с его
протяжными интонациями, за его усталый взгляд, за его характер и мягкие белые руки с
напухшими жилами. Она не только радовалась встрече с ним, но она искала на его лице
признаков того впечатления, которое она производила на него. Она хотела нравиться ему не
только речами, но и всею своею особою. Она для него занималась теперь своим туалетом
больше, чем когда-нибудь прежде. Она заставала себя на мечтаниях о том, что было бы, если
б она не была замужем и он был бы свободен. Она краснела от волнения, когда он входил в
комнату, она не могла удержать улыбку восторга, когда он говорил ей приятное.
Уже несколько дней графиня Лидия Ивановна находилась в сильнейшем волнении. Она
узнала, что Анна с Вронским в Петербурге. Надо было спасти Алексея Александровича от
свидания с нею, надо было спасти его даже от мучительного знания того, что эта ужасная
женщина находится в одном городе с ним и что он каждую минуту может встретить ее.
Лидия Ивановна через своих знакомых разведывала о том, что намерены делать эти
отвратительные люди, как она называла Анну с Вронским, и старалась руководить в эти дни
всеми движениями своего друга, чтоб он не мог встретить их. Молодой адъютант, приятель
Вронского, через которого она получала сведения и который через графиню Лидию
Ивановну надеялся получить концессию, сказал ей, что они кончили свои дела и уезжают на
другой день, стиснутыми крепко зубами подошел к столу, взял револьвер, оглянул его,
записку, почерк которой она с ужасом узнала. Это был почерк Анны Карениной. Конверт
был из толстой, как лубок, бумаги; на продолговатой желтой бумаге была огромная
монограмма, и от письма пахло прекрасно.
– Кто принес?
– Комиссионер из гостиницы.
Графиня Лидия Ивановна долго не могла сесть, чтобы прочесть письмо. У ней от