Page 464 - Анна Каренина

подумал он.
Выйдя из тележки и поздоровавшись с братом и Катавасовым, Левин спросил про
жену.
– Она перенесла Митю в Колок (это был лес около дома). Хотела устроить его там, а то
в доме жарко, – сказала Долли.
Левин всегда отсоветывал жене носить ребенка в лес, находя это опасным, и известие
это было ему неприятно.
– Носится с ним из места в место, – улыбаясь, сказал князь. – Я ей советовал
попробовать снести его на ледник.
– Она хотела прийти на пчельник. Она думала, что ты там. Мы туда идем, – сказала
Долли.
– Ну, что ты делаешь? – сказал Сергей Иванович, отставая от других и равняясь с
братом.
– Да ничего особенного. Как всегда, занимаюсь хозяйством, – отвечал Левин. – Что же
ты, надолго? Мы так давно ждали.
– Недельки на две. Очень много дела в Москве.
При этих словах глаза братьев встретились, и Левин, несмотря на всегдашнее и теперь
особенно сильное в нем желание быть в дружеских и, главное, простых отношениях с
братом, почувствовал, что ему неловко смотреть на него. Он опустил глаза и не знал, что
сказать.
Перебирая предметы разговора такие, какие были бы приятны Сергею Ивановичу и
отвлекли бы его от разговора о сербской войне и славянского вопроса, о котором он намекал
упоминанием о занятиях в Москве, Левин заговорил о книге Сергея Ивановича.
– Ну что, были рецензии о твоей книге? – спросил он.
Сергей Иванович улыбнулся на умышленность вопроса.
– Никто не занят этим, и я менее других, – сказал он. – Посмотрите, Дарья
Александровна, будет дождик, – прибавил он, указывая зонтиком на показавшиеся над
макушами осин белые тучки.
И довольно было этих слов, чтобы то не враждебное, но холодное отношение друг к
другу, которого Левин так хотел избежать, опять установилось между братьями.
Левин подошел к Катавасову.
– Как хорошо вы сделали, что вздумали приехать, – сказал он ему.
– Давно собирался. Теперь побеседуем, посмотрим. Спенсера прочли?
– Нет, не дочел, – сказал Левин. – Впрочем, мне он не нужен теперь.
– Как так? Это интересно. Отчего?
– То есть я окончательно убедился, что разрешения занимающих меня вопросов я не
найду в нем и ему подобных. Теперь…
Но спокойное и веселое выражение лица Катавасова вдруг поразило его, и ему так
стало жалко своего настроения, которое он, очевидно, нарушал этим разговором, что он,
вспомнив свое намерение, остановился.
– Впрочем, после поговорим, – прибавил он. – Если на пчельник, то сюда, по этой
тропинке, – обратился он во всем.
Дойдя по узкой тропинке до нескошенной полянки, покрытой с одной стороны
сплошной яркой иван-да-марьей, среди которой часто разрослись темно-зеленые высокие
кусты чемерицы, Левин поместил своих гостей в густой свежей тени молодых осинок, на
скамейке и обрубках, нарочно приготовленных для посетителей пчельника, боящихся пчел, а
сам пошел на осек, чтобы принести детям и большим хлеба, огурцов и свежего меда.
Стараясь делать как можно меньше быстрых движений и прислушиваясь к
пролетавшим все чаще и чаще мимо него пчелам, он дошел по тропинке до избы. У самых
сеней одна пчела завизжала, запутавшись ему в бороду, но он осторожно выпростал ее.
Войдя в тенистые сени, он снял со стены повешенную на колышке свою сетку и, надев ее и
засунув руки в карманы, вышел на огороженный пчельник, в котором правильными рядами,