Page 176 - Идиот
P. 176

Князь подумал.
                     - Я не знаю ваших мыслей, Лизавета Прокофьевна. Вижу только, что письмо это вам
               очень не нравится. Согласитесь, что я мог бы отказаться отвечать на такой вопрос; но чтобы
               показать вам, что я не боюсь за письмо, и не сожалею, что написал, и отнюдь не краснею за
               него  (князь  покраснел  еще  чуть  не  вдвое  более),  я  вам  прочту  это  письмо,  потому  что,
               кажется, помню его наизусть.
                     Сказав это, князь прочел это письмо почти слово-в-слово, как оно было.
                     - Экая  галиматья!  Что  же  этот  вздор  может  означать  по-твоему?  -  резко  спросила
               Лизавета Прокофьевна, выслушав письмо с необыкновенным вниманием.
                     - Сам  не  знаю  вполне;  знаю,  что  чувство  мое  было  вполне  искреннее.  Там  у  меня
               бывали минуты полной жизни и чрезвычайных надежд.
                     - Каких надежд?
                     - Трудно  обќяснить,  только  не  тех,  про  какие  вы  теперь,  может  быть,  думаете,  -
               надежд… ну, одним словом, надежд будущего и радости о том, что, может  быть, я там не
               чужой, не иностранец. Мне очень вдруг на родине понравилось. В одно солнечное утро я
               взял перо и написал к ней письмо; почему к ней - не знаю. Иногда ведь хочется друга подле;
               и мне видно друга захотелось… - помолчав, прибавил князь.
                     - Влюблен ты, что ли?
                     - Н-нет. Я… я как сестре писал; я и подписался братом.
                     - Гм; нарочно; понимаю.
                     - Мне очень тяжело отвечать вам на эти вопросы, Лизавета Прокофьевна.
                     - Знаю,  что  тяжело,  да  мне-то  дела  нет  никакого  до  того,  что  тебе  тяжело.  Слушай,
               отвечай мне правду как пред богом: лжешь ты мне или не лжешь?
                     - Не лгу.
                     - Верно говоришь, что не влюблен?
                     - Кажется, совершенно верно.
                     - Ишь ты, "кажется"! Мальчишка передавал?
                     - Я просил Николая Ардалионовича…
                     - Мальчишка? Мальчишка?  - с азартом перебила Лизавета Прокофьевна:  - я знать не
               знаю, какой такой Николай Ардалионович! Мальчишка?
                     - Николай Ардалионович…
                     - Мальчишка, говорю тебе!
                     - Нет, не мальчишка, а Николай Ардалионович, - твердо, хотя и довольно тихо, ответил,
               наконец, князь.
                     - Ну, хорошо, голубчик, хорошо! Это тебе я причту. - Минутку она пересиливала свое
               волнение и отдыхала.
                     - А что такое: "Рыцарь бедный"?
                     - Совсем не знаю; это без меня; шутка какая-нибудь.
                     - Приятно вдруг узнать! Только неужели ж она могла заинтересоваться тобой? Сама же
               тебя "уродиком" и "идиотом" называла.
                     - Вы бы могли мне это и не пересказывать,  - укоризненно, чуть не шепотом заметил
               князь.
                     - Не  сердись.  Девка  самовластная,  сумасшедшая,  избалованная,  -  полюбит,  так
               непременно  бранить  вслух  будет  и  в  глаза  издеваться;  я  точно  такая  же  была.  Только,
               пожалуста,  не  торжествуй,  голубчик,  не  твоя;  верить  тому  не  хочу,  и  никогда  не  будет!
               Говорю для того, чтобы ты теперь же и меры принял. Слушай, поклянись, что ты не женат на
               этой.
                     - Лизавета Прокофьевна, что вы, помилуйте? - чуть не привскочил князь от изумления.
                     - Да ведь чуть было не женился?
                     - Чуть было не женился, - прошептал князь и поник головой.
                     - Что ж, в нее что ли влюблен, коли так? Теперь для нее приехал? Для этой?
                     - Я приехал не для того, чтобы жениться, - ответил князь.
   171   172   173   174   175   176   177   178   179   180   181