Page 19 - Казаки

— Кого стрелил? — спрашивал Назарка, — кого стрелил, Лукашка?
Лукашка ничего не отвечал. Он, заряжал ружье и следил за уплывающей карчой.
Неподалеку остановилась она на отмели, и из-за нее показалось что-то большое, покачиваясь
на воде.
— Чего стрелил? Что не сказываешь? — повторяли казаки.
— Абреки! сказывают тебе, — повторил Лука.
— Будет брехать-то! Али так вышло ружье-то?..
— Абрека убил! Вот что стрелил! — проговорил сорвавшимся от волнения голосом
Лукашка, вскакивая на ноги. — Человек плыл… — сказал он, указывая на отмель. — Я его
убил. Глянь-ка сюда.
— Будет врать-то, — повторял Ергушов, протирая глаза.
— Чего будет? — Вот, гляди! Гляди сюда, — сказал Лукашка, схватывая его за плеча и
пригибая к себе с такой силой, что Ергушов охнул.
Ергушов посмотрел по тому направлению, куда указывал Лука, и, рассмотрев тело,
вдруг переменил тон.
— Эна! Я тебе говорю, другие будут, верно тебе говорю, — сказал он тихо и стал
осматривать ружье. — Это передовой плыл; либо уж здесь, либо недалече на той стороне; я
тебе верно говорю.
Лукашка распоясался и стал скидывать черкеску.
— Куда ты, дурак? — крикнул Ергушов, — сунься только, ни за что пропадешь, я тебе
верно говорю. Коли убил, не уйдет. Дай натруску, порошку подсыпать. У тебя есть? Назар!
Ты ступай живо на кордон, да не по берегу ходи: убьют, верно говорю.
— Так я один и пошел! Ступай сам, — сказал сердито Назарка.
Лукашка, сняв черкеску, подошел к берегу.
— Не лазяй, говорят, — проговорил Ергушов, подсыпая порох на полку
ружья. — Вишь, не шелохнется, уж я вижу. До утра недалече, дай с кордона прибегут.
Ступай, Назар; эка робеешь! Не робей, я говорю.
— Лука, а Лука! — говорил Назарка, — да ты скажи, как убил.
Лука раздумал тотчас же лезть в воду.
— Ступайте на кордон живо, а я посижу. Да казакам велите в разъезд послать. Коли на
этой стороне… ловить надо!
— Я говорю, уйдут, — сказал Ергушов, поднимаясь, — ловить надо, верно.
И Ергушов с Назаркой встали и, перекрестившись, пошли к кордону, но не берегом, а
ломясь через терны и пролезая на лесную дорожку.
— Ну, смотри, Лука, не шелохнись, — проговорил Ергушов, — а то тоже здесь срежут
тебя. Ты смотри не зевай, я говорю.
— Иди, знаю, — проговорил Лука и, осмотрев ружье, сел опять за чурбан.
Лукашка сидел один, смотрел на отмель и прислушивался, не слыхать ли казаков; но до
кордона было далеко, а его мучило нетерпенье; он так и думал, что вот уйдут те абреки,
которые шли с убитым. Как на кабана, который ушел вечером, досадно было ему на абреков,
которые уйдут теперь. Он поглядывал то вокруг себя, то на тот берег, ожидая вот-вот
увидать еще человека, и, приладив подсошки, готов был стрелять. О том, чтобы его убили,
ему и в голову не приходило.

IX

Уже начинало светать. Все чеченское тело, остановившееся и чуть колыхавшееся на
отмели, было теперь ясно видно. Вдруг невдалеке от казака затрещал камыш, послышались
шаги и зашевелились махалки камыша. Казак взвел на второй взвод и проговорил: «Отцу и
Сыну». Вслед за щелканьем курка шаги затихли.
— Гей, казаки! Дядю не убей, — послышался спокойный бас, и, раздвигая камыши,
дядя Ерошка вплоть подошел к нему.