Page 177 - Мартин Иден

что ни попросишь, ты же знаешь.
Огромное искушение вдруг овладело Руфью. Мгновенно открылось
ей, как может он быть широк, уступчив, и поверилось: попроси она, и он
бросит писать, лишь бы исполнить ее волю. Слова уже готовы были
сорваться с ее губ. Но она их не произнесла. Ей не хватило храбрости, она
не посмела. Вместо этого она потянулась ему навстречу и в его объятиях
прошептала:

– На самом деле это ведь не ради меня, Мартин, но ради тебя самого. Я
уверена, тебе вредно курить, и потом, что хорошего быть рабом чего-то,
тем более рабом наркотика.
– Я всегда буду твоим рабом, – с улыбкой сказал Мартин.
– В таком случае я начинаю повелевать. Она бросила на него лукавый
взгляд, хотя в глубине души жалела уже, что не высказала самое главное
свое пожелание.
– Монаршье слово для меня закон.
– Что ж, тогда вот мое первое пожелание: памятуй о бритье
ежедневном. Посмотри, ты оцарапал мне щеку.
Итак, все свелось к нежным объятиям и шуткам. Но кое-чего Руфь
добилась, а добиться всего сразу она и не надеялась. Ее женскому
самолюбию льстило, что она уговорила Мартина бросить курить. В
следующий раз она убедит его пойти служить – разве не сказал он, что
сделает все, о чем она ни попросит.
Она поднялась и обошла комнату, осмотрела натянутые над головой

бельевые веревки с висящими на них заметками, поинтересовалась
загадочным приспособлением на потолке, к которому подвешен велосипед,
с грустью поглядела на груду рукописей под столом – сколько же времени
потрачено впустую… Керосинка привела ее в восторг, но, проверив полки
для провизии, она убедилась, что они пусты.
– Бедный ты мой, да у тебя здесь нет никакой еды, – с кроткой
жалостью сказала она. – Ты же голодаешь.
– Я держу провизию у Марии в шкафу и в холодном чулане,
– солгал Мартин. – Там все лучше сохраняется. С голоду я не помру.
Вот посмотри-ка!
Руфь подошла к нему, он согнул руку в локте, и она увидела, как под
рукавом рубашки тугим, твердым бугром напружинились мускулы.
Зрелище это было ей неприятно. Оно оскорбляло ее чувства. Но плоть ее,

все существо, каждая клеточка стремились к этой силе, томились по ней, и,
чем бы отшатнуться от Мартина, она опять, сама не зная как, потянулась к
нему. И в следующий миг, когда Мартин сжал ее в объятиях, ее рассудок,