Page 172 - Мартин Иден

Глава 26

Утром Мартин Иден не пошел искать работу. Было уже за полдень,
когда он опамятовался и обвел взглядом комнату, глаза все еще болели.
Восьмилетняя Мэри, одна из семейства Сильва, которая несла подле него
вахту, увидела, что он очнулся, и пронзительно закричала. Из кухни
поспешно вошла Мария. Приложила натруженную руку к горячему лбу
Мартина, пощупала пульс.
– Ты поесть будешь? – спросила она. Мартин помотал головой. Что-
что, а есть ему вовсе не хотелось, даже странно, неужели он – когда-нибудь
бывал голоден.
– Я болен, Мария. – слабым голосом сказал он. – Что это со мной? Не
знаешь?
– Грипп, – ответила она. – Через два, через три дня проходит. Сейчас

лучше не ешь. После много можно есть, завтра можно.
Мартин не привык болеть и, когда Мария с дочкой вышли, попробовал
встать и одеться. Огромным усилием воли– голова кружилась, а глаза так
болели, что трудно было держать их открытыми, – он ухитрился подняться
с кровати, но тут же в изнеможении повалился на стол. Полчаса спустя он
ухитрился опять лечь в постель, и только и мог, что лежать, не открывая
глаз, прислушиваться к болям и слабости. Несколько раз входила Мария,
сменяла холодный компресс на голове. Но больше ничем не тревожила, у
нее хватало мудрости не донимать его болтовней. И он, благодарный,
бормотал про себя:
– Будет тебе молочное ранчо, Мария, будет, будет.
Потом вспомнился уже отошедший в далекое прошлое вчерашний
день. Казалось, с тех пор как он получил письмо из
«Трансконтинентального», прошла целая жизнь, целая жизнь прошла с тех
пор, как он покончил со всем прежним и начал новую страницу. Он из кожи
вон лез и вот лежит поверженный. Не замори он себя голодом, ему бы
никакой грипп нипочем. Он ослабел, и у него не хватило сил перебороть

микроб болезни, который проник в его кровь. И вот что получилось.
– Что толку написать целую библиотеку и умереть? – спросил он
вслух. – Меня это не устраивает. Хватит с меня литературы. Я – за
бухгалтерию, за конторские книги, и за ежемесячное жалованье, и за
скромный домик для нас с Руфью.
Два дня спустя, съев яйцо с двумя гренками и выпив чашку чаю, он