Page 205 - Мартин Иден

– Что ни говорите, а все-таки мне кажется, вы склоняетесь на сторону
социалистов, – беспомощно возразил мистер Морз.
«Ну и ну, – подумал Мартин, – ни черта он не понял. Ни единого
слова, где же вся его образованность?»
Так на путях своего развития Мартин оказался лицом к лицу с
моралью, коренящейся в экономике, с моралью классовой, и скоро она
стала злейшим его врагом. Сам он придерживался морали осмысленной, и

еще больше пошлой напыщенности его оскорбляла мораль тех, кто его
окружал, нелепая мешанина из практицизма, метафизики, слюнтяйства и
фальши.
Образчик этой нелепой и нечистой смеси он встретил и в более
близком окружении. За его сестрой Мэриан ухаживал трудолюбивый
молодой механик из немцев, который, основательно изучив дело, завел
собственную мастерскую по ремонту велосипедов. Вдобавок он стал
приторговывать дешевыми велосипедами и жил теперь в достатке.
Незадолго перед тем как объявить о помолвке, Мэриан навестила Мартина
и, шутки ради, стала гадать ему по руке. В следующий раз она привела с
собой Германа Шмидта. Мартин как положено принял гостей и поздравил,
но речь его, слишком изящная и непринужденная, пришлась не по вкусу
дубоватому жениху сестры. Плохое впечатление еще усилилось оттого, что
Мартин прочел стихи, посвященные прошлому приходу Мэриан. Стихи
были легкие, изысканные, Мартин назвал их «Гадалка». Прочитал он стихи

и удивился: на лице сестры ни малейшего удовольствия. Наоборот, глаза ее
были с тревогой устремлены на жениха; Мартин проследил за ее взглядом
и в асимметричных чертах этой почтенной личности прочел одно лишь
хмурое, сердитое неодобрение. О стихах не сказано было ни слова, гости
вскоре ушли, и Мартин забыл об этом случае, хотя в ту минуту поразился:
ему казалось, любая женщина, хотя бы и работница, должна быть польщена
и рада, если о ней написаны стихи.
Через несколько дней Мэриан опять к нему пришла, на этот раз одна.
И, едва переступив порог, принялась горько упрекать его за то, как он себя
вел.
– Послушай, Мэриан, ты так говоришь, будто стыдишься своих
родных или, по крайней мере, своего брата, – с укором заметил Мартин.

– А я и стыжусь, – выпалила она.
От обиды в глазах у нее заблестели слезы, и Мартин растерялся. Чем
бы ни была вызвана эта обида, она непритворна.
– Да с чего твоему Герману ревновать, Мэриан, я же твой брат и стихи
написал о собственной сестре?