Page 24 - Мартин Иден

– Глаза у него очень блестели, – согласилась она, – и воротничка нету,
а уходил в воротничке. Но, может, и всего-то выпил стаканчик-другой.
– Да его ноги не держат, – заявил супруг. – Я-то видел. Идет –
спотыкается. Сама слыхала, в коридоре чуть не грохнулся.
– Наверно, об Алисину коляску споткнулся, – сказала она, – В темноте
не видать.
В душе Хиггинботем поднимался гнев, и голос он тоже возвысил. Весь

день в лавке он был тише воды, ниже травы, дожидаясь вечера, когда среди
домашних можно наконец стать самим собой.
– Говорят тебе, твой драгоценный братец пришел пьяный.
Он чеканил слова холодно, резко, безжалостно, точно штамповальная
машина. Жена вздохнула и промолчала. Была она крупная, тучная, всегда
неряшливо одетая, всегда замученная бременем своей плоти, домашних
забот и мужнина нрава.
– Говорят тебе, сидит это в нем, от папаши унаследовал, – продолжал
Хиггинботем тоном обвинителя. – Помрет в канаве, тем же манером. Сама
знаешь.
Жена со вздохом кивнула и продолжала шить. Оба не сомневались, что
Мартин вернулся пьяный. Не способные воспринять красоту, они не
распознали в блестящих глазах и пылающих щеках примет первой
юношеской любви.
– Прекрасный пример подает детям, – вдруг фыркнул Хиггинботем,
нарушив молчание, его злила безответность жены. Иногда ему хотелось

даже, чтобы она больше ему перечила. – Если еще раз придет выпивший,
пускай выметайся. Поняла? Не желаю терпеть его дебоширство, нечего ему
пьянством растлевать невинных деток. – Хиггинботему нравилось новое
для него слово, недавно вычитанное в газете. – Да, растлевать, вот как это
называется.
И опять жена только вздохнула, горестно покачала головой и все
продолжала шить. Хиггинботем вернулся к газете.
– А за последнюю неделю он заплатил? – метнул он поверх газетного
листа.
Она кивнула, потом прибавила:
– Кой-какие деньжата у него еще есть.
– А когда опять в море?
– Видать, когда спустит все заработанное, – ответила она.

– Вчера в Сан-Франциско ездил приглядеть корабль. Только он еще
при деньгах, и разборчивый он, не на всякий корабль станет наниматься.
– Нечего ему, голодранцу задирать нос, – фыркнул Хиггинботем. –