Page 81 - Мартин Иден

встревоженный новым осложнением. Они переходят через улицу. Значит,
он окажется с внутренней стороны тротуара. А положено идти со стороны
мостовой. Как быть – опустить руку и перейти? А потом – переходить
каждый раз, опять и опять? Что-то здесь не так, не станет он скакать с
места на место, нечего валять дурака. Однако он не совсем успокоился и,
оказавшись с внутренней стороны тротуара, стал быстро, с жаром что-то
рассказывать, сделал вид, будто увлекся разговором, – если ошибся и надо

было перейти, она подумает, что он просто заговорился.
Они пересекали Бродвей, и он столкнулся с новой задачей. В ярком
свете электрических огней он увидел Лиззи Конноли и ее смешливую
подружку. Он заколебался было, но тотчас рука поднялась, он снял шляпу.
Не мог он предать своих, и не перед одной Лиззи Конноли снял он шляпу.
Она кивнула, смело глянула на него не мягким и кротким взглядом, как у
Руфи, нет, в ее красивых глазах был вызов, она перевела их на Руфь, явно
заметила и ее лицо, и платье, угадала положение в обществе. Он
почувствовал, Руфь тоже скользнула по ней взглядом, тихим и кротким, как
у голубки, однако вмиг оценила эту фабричную девчонку в дешевых
украшениях и несуразной шляпке, в каких щеголяли в ту пору все такие
девчонки.
– Какая хорошенькая девушка! – чуть погодя сказала Руфь.
Мартин едва не задохнулся от благодарности, хотя сказал совсем не то:
– Ну не знаю. Наверно, это дело вкуса, по-моему, не такая уж она
хорошенькая.

– Да что вы, такие правильные черты, как у нее, большая редкость.
Безукоризненно правильные черты. Лицо точеное, словно камея. И глаза
прекрасные.
– Вам так кажется? – рассеянно сказал Мартин, ведь, для него в целом
свете лишь одна женщина была прекрасна и она сейчас рядом и опирается
на его руку.
– Кажется? Будь у этой девушки возможность как следует одется,
мистер Иден, и если ее научить держаться, вы были бы ослеплены ею, да и
все мужчины тоже.
– Ее надо было бы научить правильно говорить, – заметил Мартин, –
не то большинство мужчин не поняли бы ее. Будьте уверены, если она
заговорит посвоему, вы и четверти не поймете.

– Чепуха! Вы совсем как Артур, вас невозможно переубедить, – Вы
забыли, как я разговаривал вначале. С тех пор я научился новому языку. А
прежде разговаривал как эта девушка. Теперь я хоть как-то владею вашим
языком и могу вам сказать: вы не знаете языка той девушки. А знаете,