Page 127 - Обломов

Он начал гладить котенка: и с котенком скучно!
— Захар! — сказал он.
— Чего изволите? — вяло отозвался Захар.
— Я, может быть, в город перееду, — сказал Обломов.
— Куда в город? Квартиры нет.
— А на Выборгскую сторону.
— Что ж это будет, с одной дачи на другую станем переезжать? — отвечал он. — Чего
там не видали? Михея Андреича, что ли?
— Да здесь неудобно…
— Это еще перевозиться? Господи! И тут умаялись совсем, да вот еще двух чашек не
доищусь да половой щетки, коли не Михей Андреич увез туда, так, того и гляди, пропали.
Обломов молчал. Захар ушел и тотчас воротился, таща за собою чемодан и дорожный
мешок.
— А это куда девать? Хоть бы продать, что ли? — сказал он, толкнув ногой чемодан.
— Что ты, с ума сошел? Я на днях поеду за границу, — с сердцем перебил Обломов.
— За границу! — вдруг, усмехнувшись, проговорил Захар. — Благо что поговорили, а
то за границу!
— Что ж тебе так странно? Поеду, да и конец… У меня и паспорт готов, — сказал
Обломов.
— А кто там сапоги-то с вас станет снимать? — иронически заметил Захар. —
Девки-то, что ли? Да вы там пропадете без меня!
Он опять усмехнулся, от чего бакенбарды и брови раздались в стороны.
— Ты все глупости говоришь! Вынеси это и ступай! — с досадой отвечал Обломов.
На другой день, только что Обломов проснулся в десятом часу утра, Захар, подавая ему
чай, сказал, что когда он ходил в булочную, так встретил барышню.
— Какую барышню? — спросил Обломов.
— Какую? Ильинскую барышню, Ольгу Сергеевну.
— Ну? — нетерпеливо спросил Обломов.
— Ну, кланяться приказали, спрашивали, здоровы ли вы, что делаете.
— Что ж ты сказал?
— Сказал, что здоровы, что, мол, ему делается?.. — отвечал Захар.
— Зачем же ты прибавляешь свои глупые рассуждения? — заметил Обломов. — «Что
ему делается»! Ты почем знаешь, что мне делается? Ну, еще что?
— Спрашивали, где вы обедали вчера.
— Ну?..
— Я сказал, что дома, и ужинали, мол, дома. «А разве он ужинает?» — спрашивает
барышня-то. Двух цыплят, мол, только скушали…
— Дур-р-р-ак! — крепко произнес Обломов.
— Что за дурак! разве это неправда? — сказал Захар. — Вон я и кости, пожалуй,
покажу…
— Право, дурак! — повторил Обломов. — Ну, что ж она?
— Усмехнулись. «Что ж так мало?» — промолвили после.
— Вот дурак-то! — твердил Обломов. — Ты бы еще рассказал, что ты рубашку на меня
надеваешь навыворот.
— Не спрашивали, так и не сказал, — отвечал Захар.
— Что еще спрашивала?
— Спрашивали, что делали эти дни.
— Ну, что ж ты?
— Ничего, мол, не делают, лежат все.
— Ах!.. — с сильной досадой произнес Обломов, подняв кулаки к вискам. — Поди
вон! — прибавил он грозно. — Если ты когда-нибудь осмелишься рассказывать про меня
такие глупости, посмотри, что я с тобой сделаю! Какой яд — этот человек!