Page 18 - Обломов

Тарантьев обедать придет: сегодня суббота.
— Уж если оно так… я хорошо… как вы… — говорил Алексеев.
— А о делах своих я вам не говорил? — живо спросил Обломов.
— О каких делах? Не знаю, — сказал Алексеев, глядя на него во все глаза.
— Отчего я не встаю-то так долго? Ведь я вот тут лежал все да думал, как мне
выпутаться из беды.
— Что такое? — спросил Алексеев, стараясь сделать испуганное лицо.
— Два несчастья! Не знаю, как и быть.
— Какие же?
— С квартиры гонят, вообразите — надо съезжать: ломки, возни… подумать страшно!
Ведь восемь лет жил на квартире. Сыграл со мной штуку хозяин: «Съезжайте, говорит,
поскорее».
— Еще поскорее! Торопит, стало быть нужно. Это очень несносно — переезжать: с
переездкой всегда хлопот много, — сказал Алексеев, — растеряют, перебьют — очень
скучно! А у вас такая славная квартира… вы что платите?
— Где сыщешь другую этакую, — говорил Обломов, — и еще второпях? Квартира
сухая, теплая, в доме смирно: обокрали всего один раз! Вон потолок, кажется и непрочен:
штукатурка совсем отстала, — а все не валится.
— Скажите пожалуйста! — говорил Алексеев, качая головой.
— Как бы это устроить, чтоб… не съезжать? — в раздумье, про себя рассуждал
Обломов.
— Да у вас по контракту нанята квартира? — спросил Алексеев, оглядывая комнату с
потолка до полу.
— Да, только срок контракту вышел, я все это время платил помесячно… не помню
только, с которых пор.
— Как же вы полагаете? — спросил после некоторого молчания Алексеев, — съехать
или оставаться?
— Никак не полагаю, — сказал Обломов, — мне и думать-то об этом не хочется. Пусть
Захар что-нибудь придумает.
— А вот некоторые так любят переезжать, — сказал Алексеев, — в том только и
удовольствие находят, как бы квартиру переменить…
— Ну, пусть эти «некоторые» и переезжают. А я терпеть не могу никаких перемен! Это
еще что, квартира! — заговорил Обломов. — А вот посмотрите-ка, что староста пишет ко
мне. Я вам сейчас покажу письмо… где, бишь, оно? Захар, Захар!
— Ах ты, владычица небесная! — захрипел у себя Захар, прыгая с печки, — когда это
бог приберет меня?
Он вошел и мутно поглядел на барина.
— Что ж ты письмо не сыскал?
— А где я его сыщу? Разве я знаю, какое письмо вам нужно? Я не умею читать.
— Все равно поищи, — сказал Обломов.
— Вы сами какое-то письмо вчера вечером читали, — говорил Захар, — а после я не
видал.
— Где же оно? — с досадой возразил Илья Ильич. — Я его не проглотил. Я очень
хорошо помню, что ты взял у меня и куда-то вон тут положил. А то вот, где оно, смотри!
Он тряхнул одеялом: из складок его выпало на пол письмо.
— Вот вы этак все на меня!.. — Ну, ну, поди, поди! — в одно и то же время закричали
друг на друга Обломов и Захар.
Захар ушел, а Обломов начал читать письмо, писанное точно квасом, на серой бумаге, с
печатью из бурого сургуча. Огромные бледные буквы тянулись в торжественной процессии,
не касаясь друг друга, по отвесной линии, от верхнего угла к нижнему. Шествие иногда
нарушалось бледночернильным большим пятном.
— «Милостивый государь, — начал Обломов, — ваше благородие, отец наш и