Page 39 - Отцы и дети

руки!
– Плетка дело доброе, – заметил Базаров, – только мы вот добрались до последней
капли…
– Чего? – перебила Евдоксия.
– Шампанского, почтеннейшая Авдотья Никитишна, шампанского – не вашей крови.
– Я не могу слышать равнодушно, когда нападают на женщин, – продолжала
Евдоксия. – Это ужасно, ужасно. Вместо того чтобы нападать на них, прочтите лучше книгу
Мишле «De l’amour». 79 Это чудо! Господа, будемте говорить о любви, – прибавила
Евдоксия, томно уронив руку на смятую подушку дивана.
Наступило внезапное молчание.
– Нет, зачем говорить о любви, – промолвил Базаров, – а вот вы упомянули об
Одинцовой… Так, кажется, вы ее назвали? Кто эта барыня?
– Прелесть! прелесть! – запищал Ситников. – Я вас представлю. Умница, богачка,
вдова. К сожалению, она еще не довольно развита: ей бы надо с нашею Евдоксией поближе
познакомиться. Пью ваше здоровье, Eudoxie! Чокнемтесь! «Et toc, et toc, et tin-tin-tin! Et toc,
et toc, et tin-tin-tin!!.»
– Victor, вы шалун.
Завтрак продолжался долго. За первою бутылкой шампанского последовала другая,
третья и даже четвертая… Евдоксия болтала без умолку; Ситников ей вторил. Много
толковали они о том, что такое брак – предрассудок или преступление, и какие родятся люди
– одинаковые или нет? и в чем, собственно, состоит индивидуальность? Дело дошло наконец
до того, что Евдоксия, вся красная от выпитого вина и стуча плоскими ногтями по клавишам
расстроенного фортепьяно, принялась петь сиплым голосом сперва цыганские песни, потом
романс Сеймур-Шиффа «Дремлет сонная Гранада», а Ситников повязал голову шарфом и
представлял замиравшего любовника при словах:

И уста твои с моими
В поцелуй горячий слить.

Аркадий не вытерпел наконец.
– Господа, уж это что-то на Бедлам похоже стало, – заметил он вслух.
Базаров, который лишь изредка вставлял в разговор насмешливое слово, – он занимался
больше шампанским, – громко зевнул, встал и, не прощаясь с хозяйкой, вышел вон вместе с
Аркадием. Ситников вскочил вслед за ними.
– Ну что, ну что? – спрашивал он, подобострастно забегая то справа, то слева, – ведь я
говорил вам: замечательная личность! Вот каких бы нам женщин побольше. Она, в своем
роде, высоконравственное явление.
– А это заведение твоего отца тоже нравственное явление? – промолвил Базаров,
ткнув пальцем на кабак, мимо которого они в это мгновение проходили.
Ситников опять засмеялся с визгом. Он очень стыдился своего происхождения и не
знал, чувствовать ли ему себя польщенным или обиженным от неожиданного тыканья
Базарова.

XIV

78 Домострой – памятник русской литературы XVI века, свод правил семейно-бытового уклада;
проповедует суровую власть главы семьи – мужа. Слово «домострой» в XIX веке являлось символом всего
косного и деспотического в семье.

79 О любви (фр.).