Page 54 - Преступление и наказание
P. 54

из-под лавки, где он лежал между двумя поленами; тут же, не выходя, прикрепил его к петле,
               обе руки засунул в карманы и вышел из дворницкой; никто не заметил! «Не рассудок, так
               бес!» — подумал он, странно усмехаясь. Этот случай ободрил его чрезвычайно.
                     Он  шел  дорогой  тихо  и  степенно  ,  не торопясь,  чтобы не  подать  каких  подозрений.
               Мало глядел он на прохожих, даже старался совсем не глядеть на лица и быть как можно
               неприметнее. Тут вспомнилась ему его шляпа. «Боже мой! И деньги были третьего дня, и не
               мог переменить на фуражку!» Проклятие вырвалось из души его.
                     Заглянув случайно, одним глазом, в лавочку, он увидел, что там, на стенных часах, уже
               десять минут восьмого. Надо было и торопиться, и в то же время сделать крюк: подойти к
               дому в обход, с другой стороны…
                     Прежде, когда случалось ему представлять всё это в воображении, он иногда думал, что
               очень будет бояться. Но он не очень теперь боялся, даже не боялся совсем. Занимали его в
               это  мгновение  даже  какие-то  посторонние  мысли,  только  всё  ненадолго.  Проходя  мимо
               Юсупова  сада, он  даже очень  было занялся мыслию об  устройстве  высоких  фонтанов  и о
               том,  как  бы  они  хорошо  освежали  воздух  на  всех  площадях.  Мало-помалу  он  перешел  к
               убеждению, что если бы распространить Летний сад на всё Марсово поле и даже соединить с
               дворцовым Михайловским садом, то была бы прекрасная и  полезнейшая для города вещь.
               Тут заинтересовало его вдруг: почему именно, во всех больших городах, человек не то что
               по  одной  необходимости,  но  как-то  особенно  наклонен  жить  и  селиться  именно  в  таких
               частях города, где нет ни садов, ни фонтанов, где грязь  и вонь, и всякая гадость. Тут ему
               вспомнились  его  собственные  прогулки  по  Сенной,  и  он  на  минуту  очнулся.  «Что  за
               вздор, — подумал он. — Нет, лучше совсем ничего не думать!»
                     «Так, верно, те, которых ведут на казнь, прилепливаются мыслями ко всем предметам,
               которые им встречаются на дороге», — мелькнуло у него в голове, но только мелькнуло как
               молния; он сам поскорей погасил эту мысль… Но вот уже и близко, вот и дом, вот и ворота.
               Где-то  вдруг  часы  пробили  один  удар.  «Что  это,  неужели  половина  восьмого?  Быть  не
               может, верно, бегут!»
                     На счастье его, в воротах опять прошло благополучно. Мало того, даже, как нарочно, в
               это самое мгновение только что перед ним въехал в ворота огромный воз сена, совершенно
               заслонявший его всё время, как он проходил подворотню, и чуть только воз успел выехать из
               ворот  во  двор,  он  мигом  проскользнул  направо.  Там,  по  ту  сторону  воза,  слышно  было,
               кричали  и  спорили  несколько  голосов,  но  его  никто  не  заметил  и  навстречу  никто  не
               попался. Много окон, выходивших на этот огромный квадратный двор, было отперто в эту
               минуту, но он не поднял головы — силы не было. Лестница к старухе была близко, сейчас из
               ворот направо. Он уже был на лестнице…
                     Переведя  дух  и  прижав  рукой  стукавшее  сердце,  тут  же  нащупав  и оправив  еще  раз
               топор, он стал осторожно и тихо подниматься на лестницу, поминутно прислушиваясь. Но и
               лестница  на  ту  пору  стояла  совсем  пустая;  все  двери  были  заперты;  никого-то  не
               встретилось. Во втором этаже одна пустая квартира была, правда, растворена настежь, и в
               ней работали маляры, но те и не поглядели. Он постоял, подумал и пошел дальше. «Конечно,
               было бы лучше, если б их здесь совсем не было, но… над ними еще два этажа».
                     Но вот и четвертый этаж, вот и дверь, вот и квартира напротив; та, пустая. В третьем
               этаже, по всем приметам, квартира, что прямо под старухиной, тоже пустая: визитный билет,
               прибитый  к  дверям  гвоздочками,  снят  —  выехали!..  Он  задыхался.  На  одно  мгновение
               пронеслась в уме его мысль: «Не уйти ли?» Но он не дал себе ответа и стал прислушиваться
               в  старухину  квартиру:  мертвая  тишина.  Потом  еще  раз  прислушался  вниз  на  лестницу,
               слушал долго, внимательно… Затем огляделся в последний раз, подобрался, оправился и еще
               раз попробовал в петле топор. «Не бледен ли я… очень? — думалось ему, — не в особенном
               ли я волнении? Она недоверчива… Не подождать ли еще… пока сердце перестанет?..»
                     Но сердце не переставало. Напротив, как нарочно, стучало сильней, сильней, сильней…
               Он не выдержал, медленно протянул руку к колокольчику и позвонил. Через полминуты еще
               раз позвонил, погромче.
   49   50   51   52   53   54   55   56   57   58   59